Как Ротшильды и Рокфеллеры заполучили ФРСАндрей Буровский. Евреи, которых не было. Книга 1
Глава 2. Миф о «библейском народе»
Теперь много таких находют, которые с древности за советскую власть стояли.
Г. Федоров
СЛОВЕСНЫЙ ДЫМ
Но, может быть, раса там или не раса, а евреи все-таки чем-то особенный народ?! Например, уже своей невероятной древностью. Основу полуграмотной книги американского раввина Даймонта, которую мы еще много раз будем цитировать, составляет «пафос еврейского единства, которое одно… обеспечивает еврейству величие и бессмертие, составляющие сквозную тему его истории» [17, с. 11].
По мнению мистера Даймонта (и не его одного, как нам предстоит убедиться), «…еврейская история развертывалась на фоне не одной, а по крайней мере шести цивилизаций. Этот факт противоречит утверждениям многих исторических школ, которые считают, что любая цивилизация… живет только один срок и срок ее существования — пятьсот, от силы тысяча лет. Однако евреи, как мы видим, живут уже четыре тысячи лет. У них была не одна, а шесть разных культур в рамках шести различных цивилизаций, и, скорее всего, будет и седьмая. Как согласовать этот факт с историей?» [4, с. 24].
«Тем не менее они (евреи. — А. Б.) умудрились (переходя из цивилизации в цивилизацию. — А. Б.) сохранить общую этническую идентичность и культуру» [4, с. 25].
На наш взгляд, тут и «согласовывать с историей» решительно нечего, потому что все, сказанное мистером Даймонтом, — чистейшей воды мифология.
К моему удивлению, представление о себе, как о «библейском народе», широко распространено в еврейской среде. Формы этого осознания, конечно же, очень отличаются у разных людей — в зависимости от их культурного и нравственного уровня.
Мой народ
Конечно же, эти стихи отражают мировоззрение не основной и не самой значительной части евреев… Я бы даже сказал, не самой приличной их части. Но такие воззрения, среди прочих, в их среде присутствуют, и не замечать их — не очень разумно.
Впрочем, и несравненно более культурные люди удивительным образом соглашаются с мистером Даймонтом: например, «группа профессоров Иерусалимского университета, принадлежащая к особому направлению в еврейской историографии, которую принято называть „Иерусалимской школой“» [9, с. 2]:
«…авторы этого труда сходятся в своих взглядах в том, что все они усматривают в еврейской истории с ее первейших этапов и по сей день — целостность, не делимую даже в разнообразии исторических процессов. Это история народа — религиозной и культурной группы, в которой объединяющее начало преодолевает тенденцию дробления…
…О единстве еврейской истории и ее преемственности свидетельствуют основные исторические факты: воссоздание еврейского государства на древней родине нации, после двух тысяч лет изгнания и рассеяния; жизнь еврейской диаспоры в различных цивилизациях…; проявление всеобщей еврейской солидарности со времен Филона Александрийского и до огромного энтузиазма, охватившего всех без исключения евреев во всем мире, в момент, когда угрожала опасность самому существованию государства Израиль накануне Шестидневной войны» [19, с. 3].
По мнению большинства евреев, с которыми мне доводилось беседовать на эту тему или чьи книги мне доводилось читать, евреи, с которыми мы имеем дело сегодня, — единый народ. Это раз. И современные евреи, и евреи времен вавилонского плена, жившие 25 веков назад, тоже один народ.
А. Дас — израильский автор, в 1958 году в Иерусалиме издал книгу: «Израиль — молодое государство в Азии», где пишет о «нации, существование которой упоминается четыре тысячи лет назад» [20, с. 5].
Некий И. Захар писал в своей книге, вышедшей в США в 1963 году, что евреи «смогут восстановить великолепие еврейской цивилизации» [21, с. 565–566]. Правда, одновременно он писал и про то, что Израиль, вообще-то, создан не для всех евреев, а для евреев Переднего Востока, арабского мира, Восточной Европы, — тех, чья судьба «сложилась менее счастливо», чем на Западе. Так сказать, восстанавливать величие суждено почему-то «менее везучим» среди дорогих сородичей.
Мнение это распространено очень широко, и вовсе не в одной еврейской среде. Мнение разделяют и многие «гои». По мнению лорда Бальфура, одного из создателей государства Израиль, «для еврея определенно имеет место непрерывная духовная преемственность с момента рассеяния его народа». На этом основании лорд Бальфур делает вывод о «возрождении независимого государства Израиль». Не о создании нового государства, а именно о «возрождении» [20, с. 5].
В русской литературе эта же мысль выражается не так протокольно, как в речах политического деятеля Британии, а очень изящно и поэтично. А. И. Куприн ведет повествование от имени военного врача Кашинцева. Кашинцев едет к месту нового назначения, случайно останавливается в корчме, где хозяйка — поразительно красивая еврейка. Среди мыслей — а не есть ли вообще цель существования в овладении такой красивой женщиной и прочих идей в том же направлении, главный герой предается и таким размышлениям:
«Удивительный, непостижимый еврейский народ! — думал Кашинцев. — Что ему суждено испытать дальше? Сквозь десятки столетий прошел он, ни с кем не смешиваясь (кроме вавилонян, эллинов, римлян, галлов, германцев и еще примерно 40 разных народов. — А. Б.), брезгливо обособляясь от всех наций, тая в своем сердце вековую скорбь и вековой пламень. Пестрая, огромная жизнь Рима, Греции и Египта давным-давно сделалась достоянием музейных коллекций, стала историческим бредом, далекой сказкой, а этот таинственный народ, бывший уже патриархом во дни их младенчества, не только существует, но сохранил повсюду свой крепкий, горячий, южный тип, сохранил свою веру, полную великих надежд и мелочных обрядов, сохранил священный язык своих вдохновенных божественных книг, сохранил свою мистическую азбуку, от самого начертания которой веет тысячелетней древностью! …Нигде не осталось следа от его загадочных врагов, от всех этих филистимлян, амалекитян, моавитян и других полумифических народов. А он, гибкий и бессмертный, все еще живет, точно выполняя чье-то сверхъестественное предопределение… Или в самом деле у судьбы народов есть свои, непонятные нам, таинственные цели?..» [22, с. 225–226].
Не имеет смысла цитировать других авторов, потому что легко можно будет собрать буквально десятки цитат, — но все это будет повторением той же мысли, хотя и выраженной на очень разном уровне.
Если говорить об уникальности еврейской истории, то я готов тут же согласиться со всеми процитированными авторами. Действительно, еврейская история уникальна… как и любая другая история любого другого народа. Например, история украинцев или японцев — чем это она не уникальна и почему не увлекательна?!
Я готов даже согласиться с тем, что «еврейская история слишком увлекательна, слишком интересна, слишком необыкновенна, чтобы оставаться достоянием одних лишь евреев и ученых» [4, с. 13], — правда, с дополнением, что такова история и любого другого народа (например, украинцев или финнов). Но вот с чем я согласиться решительно не в силах — это с представлениями о чуть ли не вечном библейском народе.
Рискую огорчить часть своих читателей, как евреев, так и русских, — но претензии на невероятную древность как раз вовсе не какая-то еврейская особенность. И четыре тысячи лет — тоже не самый длинный срок. Скажем, в Индии любят говорить про «восемь тысячелетий индусской истории», и вот с профессором Алаевым «В коридоре здания Бенгальского азиатского общества… заговорил не старый еще человек в национальной белой одежде, державший в руке папку, завязанную ботиночными шнурками. Горящие глаза свидетельствовали о том, что он жаждет излить кому-то душу…
— Знаете, я занялся историей и увидел, что все написанное до сих пор — ложь. Европейцы безбожно переврали и оболгали нашу историю… Я доказал, что все великое в индийской культуре существовало всегда — и касты, и идолопоклонство. А… различные памятники религиозной литературы были созданы одновременно и не имеют даты. И Индия всегда была индусской. Конечно, здесь возник еще буддизм. Но это была всего лишь преходящая фаза — он удержался в стране не больше каких-нибудь полутора тысяч лет. Я доказал это все неопровержимо, ссылками на писания наших святых, которые, как вы понимаете, не могут оспариваться.
Конечно, я далек от того, чтобы выдавать этого не совсем нормального брахмана за типичного представителя индийской исторической школы. Но он развил и довел до логического конца идеи, которые в более мягкой и не в столь неприемлемой форме проводятся также в работах профессиональных историков» [23, с. 252–253].
Так комментирует Л. Б. Алаев свою встречу с «этим не совсем нормальным брахманом». И возникает вопрос: а как тут насчет «не совсем нормального раввина»? Или его не может быть, потому что не может быть никогда? Все раввины всегда вполне нормальные?
Можно по-разному относиться и к индусам, и к евреям, и к их претензиям на «тысячелетние истории». Но, во всяком случае, сама по себе претензия на древность — уже не оригинальна. Это типичная принадлежность многих восточных культур.
КРАСИВЫЙ ДЫМ ВЕТХОГО ЗАВЕТА
Впрочем, у евреев есть очень авторитетный источник, утверждающий их веру в свою древность: Ветхий Завет. Мало кто из евреев, да и из христиан рискнет отрицать его культурную и историческую ценность. А в Ветхом Завете очень ясно говорится, как Бог заключил с иудеями договор через их праотца Авраама. Рассказывается об этом событии, я бы сказал, весьма прозаически:
«Он (Авраам. — А. Б.) возвел очи свои, и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер, и поклонился до земли.
И сказал: Владыка! Если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего.
И принесут немного воды, и омоют ноги ваши; а потом пойдете; так как вы идете мимо раба вашего. Они сказали: сделай так, как говоришь.
И поспешил Авраам в шатер к Сарре, и сказал: поскорее замеси три саты лучшей муки и сделай пресные хлебы.
И побежал Авраам к стаду, и взял теленка нежного и хорошего. И дал отроку, и тот поспешил приготовить его.
И взял масла и молока, и теленка приготовленного, и поставил пред ними; а сам стоял подле них под деревом. И они ели» (Бытие. Глава 18. 2–8) [24, с. 19–20].
Эта сцена, говоря по правде, больше всего напоминает сцену визита герцога к богатому мужику времен Филиппа Красивого или Ричарда Львиное Сердце. И многое в ней непонятно. Визитеров трое, и все они угощаются наравне. Потом же один из них оказывается Богом, и именно он, Бог, излагает свою, вполне персональную программу:
«От Авраама произойдет народ великий и сильный, и благословятся в нем все народы земли.
Ибо я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя, ходить путем Господним, творя правду и суд; и исполнит Господь с Авраамом, что сказал о нем» (Бытие. Глава 18. 18–19) [24, с. 20].
Некоторые ученые видят в этом «визите троих» проявление древнего иудейского язычества. Мол, первоначально евреи заключили договор вовсе не с единым Богом, а с пантеоном своих богов. В конце концов, ведь исключительность японского народа провозглашает синтоизм — религия, согласно которой богов и духов существуют миллиарды, и только верховных божеств — сотни.
В конце концов, Библия открывается словами:
«В начале Бог сотворил небо и землю» (Бытие. Глава 1.1.) [24, с. 5].
В древнееврейском же подлиннике для обозначения слова «Бог» в этом тексте используется слово «элохим», то есть множественное число. «В начале боги сотворили небо и землю».
Я не владею ни современным ивритом, ни древнееврейским языком и не берусь судить о правильности того или иного перевода. Пусть говорят об этом люди более образованные. Но отметить саму вероятность многобожия иудеев еще библейских времен мне кажется совершенно необходимым.
Заключив договор с Богом (или с богами) своего племени, евреи попадают в плен к египтянам, где опять происходит невероятное количество приключений, и, наконец, первому пророку Моисею Господь объясняет смысл своего появления перед Авраамом и его сыновьями, Исааком и Иаковом: он хочет дать иудеям землю Ханаанскую, «землю Хананеев, и Хеттеян, и Аморреев, и Евеев, и Иевусеев, о которой клялся Он отцам твоим, что отдаст тебе землю, где течет молоко и мед» (Исход. Глава 13. 5.) [24, с. 75].
Моисей с помощью Бога выводит иудеев из Египта, сорок лет водит их по пустыне и наконец, после многих приключений, в основном батального жанра, иудеи завоевывают Ханаан.
Пересказывать эти легенды нет никакой необходимости: в наше время они изданы на русском языке огромными тиражами и разной степени популярности: от девятитомной «Библии с комментариями» до «Популярной Библии для детей», где вся библейская история изложена на 35 страницах с картинками. Каждый сможет потратить на их изучение ровно столько времени и умственной энергии, сколько захочет.
Важнее другое… Только явившийся Моисею Бог вполне однозначно обладает свойствами, которые приписываются иудейскому божеству как таковому: он принципиально един, всемогущ, сотворил небо и землю, он отрицает право иудеев поклоняться другим божествам. Наконец, он невидим и является Моисею в виде знаменитого образа: «неопалимой купины», то есть, попросту говоря, куста, который горит пламенем и не сгорает.
От Бога на горе Синай Моисей получает не менее знаменитые десять заповедей, то есть две каменные плиты-скрижали с текстом законов, которые Бог дал иудеям и велел их неукоснительно соблюдать.
Впрочем, невидимость Бога и во времена Моисея весьма относительна. Не только Моисей, но и «семьдесят старейшин израилевых» поднимались на синайскую гору.
«И видели Бога Израилева; и под ногами его нечто подобное работе из чистого сапфира, и как самое небо, ясное.
И Он не простер руки Своей на избранных из сынов Израилевых. Они видели Бога и ели и пили» (Исход. Глава 24. 11–12) [24, с. 88].
В общем, если есть и пить с Богом раньше мог только Авраам и его домочадцы, то теперь число сотрапезников и собутыльников Бога несколько расширилось. Демократизация, однако.
Конечно же, доверять библейским текстам можно в различной степени. От полного отсутствия критики источника: «Видимо, кочевая жизнь шла на пользу патриархам. Все они, согласно Библии, жили свыше ста лет» [4, с. 41].
И до отношения к нему как к историческому источнику: то есть как к сложному по структуре, не всегда понятному уже за давностью лет сообщению.
«Историческая традиция связывает Исход из Египта, странствования по пустыне и процесс превращения израильских племен в единую нацию с личностью законодателя и вождя Моисея» [25, с. 27].
«О Моисее, как исторической личности, нет никаких документов, помимо библейских текстов. Это обстоятельство не дает возможности проверить достоверность библейских преданий путем сравнения с другими историческими источниками. Нет никаких сомнений в том, что некоторые элементы этих преданий носят легендарный или чисто литературный характер. В рассказе о рождении и детстве Моисея, например, много общих черт с легендами о рождении и детстве евреев в эпосах Древнего Востока. Отделить эти легендарные элементы от исторических фактов, содержащихся в эпопее об Исходе, наука пока не в состоянии» [25, с. 27].
Ну что ж! По крайней мере, это позиция ученых, а не любителей бабушкиных сказок.
ПЛАМЯ СКВОЗЬ ДЫМ
На критический лад настраивает уже то, что существует лишь один источник, в котором упоминаются Авраам, Лот, Исаак, Иаков, Моисей, — это Библия, Ветхий Завет.
Причем ведь Древний Восток в эту эпоху, во II тысячелетии до Рождества Христова, был достаточно цивилизованным обществом. Писали в те времена много, существовало несколько систем письменности: иероглифической, клинописной, слоговой.
В Индии, в Китае во II и даже в I тысячелетии до Р. Х. был один-единственный центр цивилизации, окруженный варварскими племенами. Прелесть же Древнего Переднего Востока вообще в том, что тут всегда существовал не один, а несколько центров цивилизации. Несколько цивилизованных народов, находившихся примерно на одном уровне развития культуры. Одни из них временно возвышались, другие — и тоже временно — могли приходить в упадок, но всегда несколько народов и несколько сильных государств оспаривали друг у друга гегемонию. Из-за этого скрыть что-либо на Переднем Востоке было довольно-таки трудно…
Вот, например, фараон Рамзес II попытался скрыть, что проиграл важное сражение под городом Кадеш в 1312 году до Р. Х. В Египте проигранную битву пытались изо всех сил представить, как выигранную…
Но, во-первых, хетты во главе с их царем Муваталлу тоже имели свое мнение, кто в этой битве выиграл, а кто проиграл, и оставили свои тексты. Во-вторых, ассирийцы, вавилоняне, жители города Мари тоже знали об этой битве, и знали, как она кончилась. В-третьих, в 1296 году до Р. Х. египтяне заключили с хеттами договор — и по этому договору они как раз вовсе не оставляли за собой Сирию… По этому договору они уходили из Сирии, а город Кадеш и его округа становились частью Хеттской державы. И как бы ни пыжился Рамзес II, нам известно, кто выиграл, а кто проиграл битву под городом Кадешем.
В этом плане особенно интересно — никто на Древнем Переднем Востоке и слыхом не слыхал ни об Аврааме, ни об Иакове, ни об Моисее. Ни египтяне, ни вавилоняне, ни хетты, ни ассирийцы ничего не знают ни об одном из этих лиц. Богатейшие архивы в городе Угарите и Мари, в Вавилоне и Ниневии, тексты, высеченные в камне пещерных храмов Египта и написанные в его папирусах, хранят о них полнейшее молчание.
Из чего не следует, что этих людей никогда не существовало. Из этого следует только одно — все эти лица и их история не интересовали никого, кроме создателей Библии. В результате приходится с большим трудом продираться к истине, соотнося тексты Библии с данными по истории цивилизованных народов Древнего Востока, угадывать, что же именно имели в виду авторы Библии.
Начнем с того, что древний Ханаан и Израиль в Египте все-таки знали, и неплохо. С Переднего Востока вывозились дерево, металл, кожи, шкуры, слоновая кость (до середины II тысячелетия до Р. Х. в Сирии водилось много слонов — таких же, как в современной Индии; потом их, увы, всех истребили).
Но мало нам хозяйственных документов, мало договоров между государствами! В Ханаане долгое время жил образованный египтянин по имени Синухет, и он оставил нам оч-чень интересную «Повесть о Синухете», написанную еще в XX веке до Р. Х. Египетский вельможа Синухет оказывается замешан в заговоре после смерти фараона Аменемхета. Спасая жизнь, Синухет бежит в хорошо знакомые египтянам, но неподвластные фараонам земли, в которых легко угадать горную часть Ханаана. Через эту область порой проходили египетские купцы и посланники фараона, многие понимали египетский язык. Так позже Мазепа бежит в Крым, Вольтер поселяется в Швейцарии… примеры можно умножать до бесконечности.
Судьба Синухета сложилась в общем совсем неплохо. С местным царьком Аммиянши он подружился и даже породнился, собственноручно рубить дрова или пасти коров ему как-то не приходилось. Но напрасно ждать от Синухета восторга по поводу того, что он увидел в Ханаане.
Жили в местах, где он поселился, люди полуоседлые: не земледельцы, не настоящие кочевники-скотоводы.
«Поскольку скотоводы первой половины II тысячелетия до н. э. не были подлинными кочевниками, постольку непрерывно то там, то сям происходил процесс как перехода от жизни подвижных пастушеских племен с базой и посевами у водопоев к полной оседлой жизни, так и наоборот — покидание оседлых селений в дни войн или неурожаев и перехода к скотоводческому полубродяжничеству» [26, с. 225].
Этот полукочевой мир, варварская периферия тогдашних цивилизаций — Вавилона, Египта, Ассирии, — простирался в ту пору от Междуречья до Синая и от Аравии до Армянского нагорья и гор Загроса.
Для всех, всерьез претендующих на богоизбранность Ханаана и на невероятную древность высокой израильской культуры, тягостно будет читать «Повесть о Синухете», потому что нравы варварской периферии отличались всеми чертами, которыми и должна отличаться культура варваров. От идиллической пастьбы скота и до регулярных набегов на соседей — тоже своего рода формы ведения хозяйства.
Синухет описывает виденное: дикие нравы, поединки, драки с позиции человека гораздо более высокой культуры. Первым в мировой литературе он отзывается о ком-то, как о «великовозрастных детях». Жители царства Аммиянши и его соседи казались ему наивными, глуповатыми и в то же время верными слову, честными, душевно цельными… примерно так, как рисовались гунны, германцы и славяне римским писателям два тысячелетия спустя, а негры — англичанам и французам в XVII–XIX веках, в пору строительства колониальных империй.
Как и варвары, бродившие к северу от Великой Китайской стены, как те же вандалы и готы, эти полукочевые-полуоседлые племена охотно грабили тех, кто цивилизованнее и богаче. Примерно в 1700 году на Египет начинается нашествие семитских племен, которые называются весьма неопределенно: «гиксосы». Вообще-то, гиксосы на египетском языке означает что-то вроде «вожди чужих племен». Скорее всего, состав этих завоевателей-переселенцев был очень и очень пестрым — ведь «Палестина до прихода израильтян населена различными племенами, среди которых наряду с хананеями традиция называет также хуритов, хеттов… и еще хиввитов, иевуситов, вререзеев и гергессеев. Кто они были — об этом ровно ничего неизвестно» [26, с. 229].
Гиксосы завоевали… а попросту затопили своим переселением большую часть Египта, и только на юге, в Фивах, удержались местные правители — особая XVII династия фараонов. Завоевание завоеванием, но весьма возможно, что большая часть хлынувших в Египет жителей Среднего Востока могла быть переселенцами, которые спасались от голода. Для этих переселенцев фараоны из гиксосов были такие же чужаки с непонятными обычаями и непонятным языком, как и коренные египтяне.
Вот и возможная основа для истории про «египетское рабство»…
Правда, продолжалось гиксосское владычество не 400 лет, а куда меньше — примерно 110, — но со счетом времени в Библии вообще не очень хорошо. Похоже, что его просто еще не очень хорошо умели считать. В ранних книгах Библии даже откровенно путают лунный год, то есть современный месяц, и солнечный год; оттого-то библейские пророки и живут то тридцать лет, то девятьсот.
«В XVI веке до н. э. гиксосская знать в Египте была уничтожена» [26, с. 238], и начался обратный процесс — завоевания новым централизованным Египтом стран Переднего Востока. Уже Яхмос I, первый фараон XVIII династии, начал наступление на Палестину-Сирию-Финикию… на Передний Восток. Вряд ли переселенцы, пришедшие в Египет в составе гиксосов, остались в этой стране. Более вероятно, что имел место массовый «Исход из Египта». Исход… куда? Достаточно взять в руки карту, и станет видно — в «землю Ханаанскую»!
…А следом шла армия фараона: мощная, централизованная. В 1502 году до Р. Х. на севере Палестины, возле города Мегиддо, состоялась грандиозная битва войска Тутмоса III и коалиции из 330 царьков и вождей. Каждый вождь и каждый царек воевал сам по себе, исход битвы был предельно ясен.
О том, какое впечатление произвела битва на многоплеменных жителей Ханаана, говорит хотя бы такой факт: грядущую битву сил зла и добра, Бога и дьявола, иудеи уподобили сражению при Мегиддо. Армагеддон — подобный Мегиддо. Описывать, как египтяне резали побежденных и гнали в Египет добычу, как-то не хочется — скучно. Почти та же дикость, что при стычках карликовых княжеств Ханаана, только масштабы и организованность побольше.
Впрочем, завоевание Ханаана Египтом не привело к исчезновению отдельных государств. По-прежнему Ханаан жил разобщенно, множеством разных племен и карликовых государств. По «данным раскопок, то один, то другой город подвергался разновременным разрушениям… эти крепости были центрами городов-государств, достаточно независимыми, чтобы воевать между собой» [26, с. 230].
Время от времени египтяне повторяли свои набеги на Ханаан. Их походы-набеги преследовали сразу три цели: завоевания, устрашения и ограбления. Египтяне завоевывали новые территории, неизменно ограбляя взятые города и устрашая тех, кто уже стал их постоянными данниками.
С этими походами связано первое в истории упоминание слова «Израиль» — в надписи на триумфальной стене фараона Мернепты, в 1233 году до Р. Х.:
«Никто под девятью дугами головы не поднимает; разрушена Техену, затихло Хати, разграбленный Ханаан постигло зло, Аскал он был взят. Гезер как бы и не существовал, Иноам как бы никогда и не был, Израиль опустошен и семя его уничтожено, Хару стоит перед Египтом, как беззащитная вдова».
В этой надписи египтяне четко различают Ханаан и Израиль. Возможно, именно в это время, в XIII веке до Р. Х., евреи действительно проникают в Ханаан, то есть подтверждается библейская версия. Религиозные историки (не только еврейские) «вычислили», что «Исход из Египта» должен был произойти около 1250 года до Р. Х. Способ «доказать» именно эту дату очень прост. Ведь при сильных фараонах XVIII династии евреи не могли выйти из Египта — сильные фараоны их бы не отпустили. Вот когда при Менефте I могущество Египта склонилось к упадку… Тогда евреи могли уйти из Египта! Так рассуждает даже такой сильный историк, как С. М. Дубнов [25, с. 46].
Правда, даже у сторонников этой версии не хватает духу уточнить: каким образом и когда расступилось Красное море, чтобы пустить евреев пройти по дну? Какого числа и какого года Яхве и Моисей вычудили это замечательное чудо?
В целом же доказательная сила подобных рассуждений очень напоминает мне, как ни странно, такого не любимого евреями историка, как Лев Николаевич Гумилев. Лев Николаевич тоже считал, что главное — это подойти к истории с «правильной» схемой. Если по этой схеме какое-то событие «должно» произойти — значит, оно произошло. Скажем, когда хазары шли на Киев, кто их «должен» был туда провести? Разумеется, единоверцы хазар, злые евреи. А раз так, то и мучиться с доказательствами нечего, незачем искать подтверждения версии в источниках! И так ведь все ясно — злые евреи провели к городу хазар.
…Евреи не любят Льва Гумилева, несмотря даже на то, что сам он на четверть еврей, но ведь аргументация времени выхода евреев из Египта и проводников-евреев у хазар — совершенно на одном уровне.
Некоторые же историки полагают, что израильские племена давно уже жили в Ханаане, просто о них ничего не было слышно до 1233 года. Тут, конечно, возникает вопрос о соотношении израильских племен и евреев — не очень очевидно, что это одно и то же… Вроде бы не все израильские племена были евреями, не все евреи ушли из Египта…
Но тут надо бы выяснить, откуда взялось само слово «еврей». Долгое время специалисты считали, что слово «еврей» пошло от широко распространенного слова «хапиру», «хабиру», «апиру». Например, некий Абди-Хиба, тогдашний царек Иерусалима, около 1400 года сообщает о вторжении в его страну «людей хабири» и жалуется, что ему нет помощи со стороны Египта. Или когда вторгшиеся в Сирию войска фараона сообщают о «поимке хабиру» и отправке их на строительство каналов.
Международная конференция в 1954 году пришла к выводу, что хапиру — беглецы, изгои самого разного происхождения. Этим словом называли на Переднем Востоке всех, кто бежал из населенных мест, скрываясь от войны, нашествия, голода или повального мора. Свободных земель на Переднем Востоке было еще много. В Сирии не вывели еще слонов, тысячные стада диких быков-туров мешали пройти домашнему скоту на водопои. В горах Ливана и Антиливана водились медведи, в густых зарослях вдоль рек — тигры, а в открытых степях — львы. Кто не боялся ни слонов, ни тигров, селился в кустарниках и лесах, — семьями, родовыми общинами.
Стоило централизованным империям начать наступление на варварскую периферию — и «ответом на небывалый рост эксплуатации был массовый уход населения в хабиру» [26, с. 247].
Мысленно замените в приведенных мной сообщениях Египет на Московское царство, а хабиру на казаков — и ничего не изменится. А кроме казаков есть еще одна аналогия: хунхузы в Китае — то беглые крестьяне, заселяющие периферию страны, то разбойники, то повстанцы, то верные слуги императоров… по обстоятельствам.
Есть версия, что еврей — сын Эвера, то есть потомок Авраама, но серьезные ученые так не думают.
Может быть, и правда «еврей» происходит от «хапиру» — этого собирательного названия всех изгоев. Всех, выпавших из родового уклада, из жизни централизованных империй. Так ведь и Рим первоначально населили беглецы из более стабильных городов и областей.
Другая версия происхождения этого слова — «ибри», то есть «заречные», люди с того берега реки. По версии С. М. Дубнова, так называли уже Авраама, когда он пришел «с берега дальней реки, и это имя осталось за его потомками» [25, с. 14].
Более реалистичные версии предполагают, что слово «ибри» стали относить к тем, кто переселился в Ханаан с другого берега Иордана, и произошло это при переселении «колен Израилевых» в XIII веке до Р. Х. Спорить вряд ли имеет большой смысл.
Очень может быть, что именно к этому времени относится и появление слова «гой», которым современные евреи обозначают любого инородца. Первоначально это слово не носило никакого негативного оттенка и означало попросту «народ». «Основной ячейкой общества пастухов-амореев являлась родоплеменная единица, носившая название гаиу (гой — народ, особенно в значении „чужой народ“)» [26, с. 234]. Позже слово «гой» — это «инородец». Если еврея назвать этим «обидным» словом или, еще того лучше, «нерусью» — он обижается. Но когда русского называют «гоем» — тут все в порядке.
ПОЯВЛЯЮТСЯ ИСТОЧНИКИ
Назовем вещи своими именами: все «четвертое тысячелетие» еврейской истории не имеет никакого серьезного подтверждения — ни археологического, ни через письменные источники.
Можно, конечно, считать Библию непререкаемым авторитетом и даже делать на ее основе выводы, скажем, об «…освобождении от филистимлянского ига всей центральной части Израиля» [4, с. 45]. Но реально вся история евреев-ибри до XI века до Р. Х. остается совершенно неизвестной.
Да ведь и в Библии не сообщается никаких конкретных дат, а очень многие сроки, говоря мягко, сомнительны. Нигде ведь не сказано, в каком именно году и по какой системе летосчисления Авраам «вышел из Ура Халдейского» и в котором часу какого дня Моисею вручили скрижали с десятью заповедями.
Согласно Библии, время от начала завоевания израильтянами Ханаана и до появления первых общих царей называется «время судей». Это время раздробленности, разобщенности израильтян, которые после завоевания Ханаана сразу же утратили общую цель. Но еще раз подчеркну: об этой эпохе мы знаем только из Библии. Других источников нет, а Библия сообщает зачастую совершенно фантастические сведения: хотя бы про Самсона, истребившего тысячу людей ослиной челюстью и обрушившего целый храм на себя и врагов в свой смертный час. Странно, но вот русские богатыри типа Ильи Муромца или Алеши Поповича вызывают обычно у евреев насмешку… А чем Самсон отличается от них?! И от других богатырей других народов?!
Истории про Давида и Голиафа, Самсона и Далилу, Иисуса Навина и иерихонские трубы красивы, поэтичны… И в плане достоверности они находятся где-то рядом с историями про короля Артура или про Кия, Щека и Хорива. Народы, относящиеся к самим себе не так восторженно, склонны писать по поводу этих периодов скорее художественные произведения, нежели научные монографии. В конце концов, что такое трилогия М. Стюарт про Мерлина и короля Артура [27] или «Русь Изначальная» В. Иванова? [28]. Это предложение какой-то авторской версии легендарных времен, о которых известно очень мало. В истории и впрямь могло бы происходить что-то похожее… Но насколько автор угадал, сказать очень непросто.
Серьезно же датированная история древних иудеев начинается с истории единого Иудейского царства (ок. 1067–977 годы до Р. Х.), в котором правили Саул, а за ним Давид и Шломо, которого гои называют чаще всего Соломон.
В 977 году до Р. Х., после смерти Шломо-Соломона, Иудейское царство раскололось. Южная часть государства готова была признать сына Шломо, Ровоама, несмотря на его тяжелый, жестокий характер. А десять северных колен, то есть племен, восстали под характерным лозунгом: «Что у нас общего с домом Давида?!». Северяне выбрали себе особого царя, и в Израиле быстро сменялись выборные цари, узурпаторы и небольшие династии (дольше трех поколений не сидела на троне ни одна). Израильское царство называлось порой и «Десятиколенным». Омри, пятый израильский царь, построил новую столицу, Самарию. С тех пор Израильское царство называлось иногда Самарянским.
В Иудее правили потомки Давида и Соломона.
С этого времени в истории Ханаана наступает эпоха двоецарствия, когда самостоятельно существовали два независимых иудейских государства. «В двух царствах существовали как бы два отдельных народа: израильтяне и иудеи… Северяне издавна отличались от южан своими нравами и обычаями, а после раскола эти различия стали усиливаться. Прежде различные части народа соединялись двумя связями: династией Давидовой и святым общенародным храмом в Иерусалиме… Вскоре отложившиеся колена оборвали и последнюю связь: отреклись от Иерусалимского храма и создали себе особое богослужение» [25, с. 129].
Этот период продолжался до 720 года до Р. Х., и мне придется констатировать два достаточно сложных обстоятельства…
Во-первых, мне не особенно понятно, в чем состоит библейская сущность этого периода. В Иудее как-то прочнее верили в Яхве и более стойко блюли заключенный Авраамом договор. Но и тут поклонялись не только Яхве, но и богам рек, местностей и гор. Многоженство и рабство, в том числе обращение в рабство соплеменников и единоверцев, было нормой.
Чистый иудаизм, не смешанный с язычеством, был религией абсолютного меньшинства, интеллектуальной элиты — и не более. И даже цари вовсе не так уж крепки были в «библейской вере». Иноплеменные жены Давида и Соломона свободно отправляли свои обряды, и царь порой лично участвовал в этих обрядах. Шокировало ли это кого-то, кроме раввинов, мы не знаем.
Во всяком случае, весьма многие иудеи поклонялись вовсе не Яхве, а поклонявшиеся Яхве или делали это посредством языческих культов, или даже путали его с другими богами. Кроме того, многие иудеи легко принимали культы языческих богов. Отличались этим даже их цари: например, царь Ахаз находился под сильным влиянием Ассирии. И когда ему угрожало несчастье, он решил отвести грозящую беду весьма своеобразным способом: обрезанный потомок Авраама, Исаака и Иакова принес в жертву одного из своих сыновей ассирийскому богу Молоху. Так сказать, для умилостивления божества.
Но Иудея — это страна несравненно более иудаистская, чем расположенный к северу от нее Израиль. В Израиле вообще во многом вернулись к языческим формам почитания Яхве — например, в виде отлитого из золота быка. Такие изваяния, откровенно копирующие изваяния египетского Аписа, поставлены были Яхве в двух городах. В Иудее простой народ молился на высотах — в Израиле же Яхве открыто ставились алтари на высоких холмах, а одновременно, порой на тех же местах и даже посредством тех же алтарей, поклонялись Ваалам или Баалам — божкам рек, территорий и холмов. То есть молились там одновременно и Яхве, и другому божеству, как местному воплощению Яхве. Или Яхве — как проявлению местного божества… Наверное, были представлены все до единого варианты.
С севера к Израилю примыкали территории, населенные финикийцами — народом, очень близким к иудеям по языку и культуре, но языческим. Финикийские государства были очень богаты за счет международной торговли. Влияние финикийцев, с их культами Астарты и Ваала (бога солнца из Тира), колоссально. При священной роще Астарты и при храме Ваала в Самарии состояло несколько сотен жрецов. В Израиле одновременно жили «пророки Яхве», то есть иудейские священники, и «пророки Ваала», то есть языческие жрецы. Народ слушался и тех, и других, поклонялся и Яхве, и Ваалу.
Вторым по значению культурным влиянием на Израиль было сильнейшее воздействие арамеев, их языка и образа жизни. Напомню здесь, что Арам — тогдашнее название Сирии. Арамеи составили основное население тогдашней Сирии, а их язык и культура тоже родственны иудейской. Вероятно, в те времена иудеи могли понимать арамеев без переводчика. Так в XVII–XVIII веках украинцы могли понимать без переводчика и поляков, и русских — и учиться у них в меру своей готовности.
Во-вторых, я по-прежнему не понимаю, какое отношение к этим иудеям имели их отдаленные потомки. Даже говорящие на иврите жители современного Израиля говорят вовсе не на том языке, на котором беседовали строители Иерусалимского храма времен Соломона. Даже современный иудаизм — совсем другой, чем был в те времена. А уж по части нравов и обычаев, так тут даже и сравнивать нечего! Шепну на ухо: не завидовал бы я современному еврею, очутись он в этой дикой восточной стране — государстве Соломона и Давида. Как сказал один кот устами евреев-Стругацких: «Не советую, гражданин, не советую… Съедят».
Так что применительно к периоду 1067–720 годов до Р. Х., не вижу я ни единства иудейского народа, ни образцовой высокой культуры, ни даже соблюдения иудеями библейских традиций.
ЕЩЕ ОДИН БИБЛЕЙСКИЙ НАРОД
Крохотный народец, пасший овец вокруг Мертвого моря, мог думать что угодно о самом себе и окружающем мире. Но эти мнения, как нетрудно понять, были вовсе не обязательны для других народов. I тысячелетие до Р. Х. на Переднем Востоке — время сложения мировых империй. Несколько самых могучих, самых цивилизованных стран и народов оспаривали друг у друга право завоевать Арам, Финикию, остальной Передний Восток.
Долгое время Ханаан был своего рода «зоной влияния» Египта. Поднимаясь, другие народы тоже старались наложить державную длань на маленькие независимые княжества. В 767 году до Р. Х. ассирийский царь Фул впервые вторгся в Израильское царство; вторгся так, между прочим, — по дороге в Египет. В Израиле тогда шла очередная междоусобица, и очередной узурпатор трона Менахем дал ассирийскому царю выкуп с условием: Ассирия утвердит права Менахема на трон. Фул согласился, и Менахем стал царем… Но царем царства, которое уже зависело от Ассирии.
В 755 году в ходе новой междоусобицы полководец Факей захватывает власть в Израиле. Вместе с арамейским царем Реципом он решил свергнуть власть Ассирии. В союз эти двое решили взять третьего — царя Иудеи Ахаза. Но иудейский царь Ахаз не захотел присоединяться, и тогда союзники вторглись в Иудею, чтобы силой заставить его присоединиться к союзу.
Верный сын Яхве, достойный потомок Авраама, Ахаз написал письмо ассирийскому царю Тиглат-Паласару: «Я раб твой и сын твой. Приди и спаси меня от царя арамейского и царя израильского, ополчившихся на меня!» Тиглат-Паласар не имел ничего против того, чтобы приобрести новых рабов и сыновей. Двинув огромную армию, он завоевал арамейское царство и убил его царя Реципа. С тех пор присоединенное к Ассирии арамейское царство стало называться «Сирия», то есть «маленькая Ассирия». Половину территории Израильского царства Тиглат-Паласар просто присоединил к своему царству, а жителей перевел в другие земли. Остальная часть должна была платить дань.
Впрочем, пока Израиль, уменьшившись вдвое, сохранял собственного царя и жил по своим законам и обычаям. Очередной израильский царь Гошеа попытался даже освободиться от зависимости. Гошеа понадеялся на Египет — египтяне пообещали ему, что как только ассирийцы выступят против Гошеа, они тут же двинут против них свою армию. Вдохновленный египетскими агентами влияния, Гошеа перестал платить дань ассирийскому царю Салмонассару, но когда Салмонассар вторгся в Израиль, ни один египетский солдат не перешел границу. Ассирия разгромила армию Израиля, Гошеа был казнен, как изменник, а столица Израиля Самария пала в 721 году до Р. Х. — после трех лет осады.
Можно спорить, являлся ли Гошеа предателем. С точки зрения ассирийцев — несомненно, ведь он приносил клятвы царю Салмонассару и нарушил эти клятвы. С другой точки зрения, он был вовсе не изменником, а правителем-патриотом, который вынужденно признавал главу оккупационного государства, а сам, как мог, действовал в интересах своей родины.
Так спустя почти три тысячи лет спорят славяне о том, кто был Мазепа — предатель, как думали и думают многие русские (в том числе и A. C. Пушкин), или великий сын украинского народа (как думают многие украинцы)? Если представить себе Речь Посполитую в роли египетского провокатора, Украину в роли Израиля, а Московию в роли Ассирии, мы получим почти полную аналогию этой исторической ситуации.
Но как бы ни оценивать роль Гошеа, после него Израиль окончательно теряет всякое подобие независимости. Разгромленный и ограбленный, он управляется ставленниками Ассирии. Большую часть иудеев выселили с родины, расселив на их территории хутеев, вавилонян и ассирийцев. «Они смешались с остатком туземцев-израильтян и образовали впоследствии особую полуязыческую, полуеврейскую народность, известную под именем самарян» [25, с. 168].
В Иудее царь Ахаз добровольно признал власть Ассирии, страна избежала разгрома. Но многим иудеям не нравились ни уплата дани ассирийцам, ни языческие культы, насаждавшиеся в потерявшей независимость Иудее. Уже сын Ахаза, царь Хизкия (724–696 гг. до Р. Х.) уничтожил все идолы и выбросил из Иерусалимского храма все их изваяния. Медный змей, якобы исцеляющий от болезней, разделил участь остальных идолов. Хизкия сменил священнослужителей, отлучая от храма самых равнодушных или склонных к язычеству. Он запретил строить алтари на вершинах холмов, а всем иудеям по праздникам велел строго являться в Иерусалим для участия в общей службе в храме.
По-видимому, эти меры были психологической подготовкой для достижения независимости: иудаизм уже однозначно был племенной религией, его «укрепление» государственными методами означало пропаганду «своего», противопоставленного «чужому».
В 703 году Хизкия восстал против Ассирии; как и Гошеа, он заручился поддержкой египтян, и на этот раз египтяне не обманули. Во время осады Иерусалима ассирийцами подошла египетская армия. В лагере ассирийцев то ли разразилась эпидемия какой-то страшной болезни, по некоторым данным, даже чумы. То ли свершилось еще более назидательное чудо: в одну ночь громадная масса полевых мышей изгрызла все снаряжение, обувь, одежду и все деревянные части оружия в их армии. И ассирийцы вынуждены были возвратиться назад.
Иудея испила из источника независимости, но продолжалось это недолго: сын Хизкии, Менаша или Манассия (695–640), снова реабилитировал язычество, уравнял его в правах с иудаизмом. Кумирни Астарты, Ваала и Молоха стояли везде, даже на площади возле Иерусалимского храма. «В долине Гинома (Гегином), за городом, возвышался алтарь, на котором приносили Иегове в жертву маленьких детей, по образцу кровавого служения богу Молоху» [25, с. 178].
Более полвека правил «плохой» Менаша, а при его сыне Иошии (638–608) произошло новое восстановление иудаизма. Иошия боролся с идолопоклонством, а языческих жрецов прогнал из страны.
Трудно сказать, в какой степени язычество действительно «было связано с распутством и грубым суеверием. В стране завелись распутные жрицы, чародеи, колдуны и вызыватели мертвецов» [25, с. 178]. Это оценка современного человека, твердо знающего, что жрицы не должны быть распутными, что иудаизм — это хорошо, и что именно он-то и есть истинно и исконно национальная религия, а не культ Ваала. Что думали люди, жившие в ту эпоху? Видимо, их убеждения не были настолько отчетливы.
Во всяком случае, в Иудее так и шло: цари Иудеи то благоволили к язычникам, то боролись с ними, сменяясь с удручающей последовательностью без сбоев. Как нарочно, чтобы всякому непредубежденному человеку стало ясно, — иудеи сами не знали, в какую сторону качнуться.
Но положение страны определяла уже не борьба с идолопоклонством и не такое сверхважнейшее явление, как приход провинциалов в Иерусалимский храм. Уже при Менаше Ассирия опять стала властвовать над Иудеей, и так и властвовала, пока не надорвалась в строительстве этой империи. В конце VII века до Р. Х. от Ассирии стали отпадать провинция за провинцией.
Египетский фараон Нехо отправился с большим войском на Ниневию. Войско пошло через Иудею, и стало понятно — египтяне вовсе не сделают Иудею независимой, а подчинят ее себе. Царь Иошия пошел воевать с фараоном, и при многострадальном Мегиддо войско Нехо наголову разбило иудеев. Смертельно раненого царя Иошию увезли в Иерусалим, где он и умер.
Иудея стала частью египетской провинции Арам, а в Иерусалиме завели богослужения египетским богам.
Так что Иудея вовсе не была независимой страной к тому времени, когда вавилонский царь Навуходоносор взял и разгромил столицу ассирийцев Ниневию. Превратив Ниневию в дымящиеся развалины, Навуходоносор пошел против Египта, а по пути захватил Арам (Сирию). В 600 году иудейский царь Иоаким изъявил покорность Вавилонии и дал клятву верности ее царям.
В 597 году до Р. Х. произошло очередное восстание, и опять по подстрекательству Египта. Египтяне, вообще-то, не обманули, фараон Хофра выступил в поход, и Навуходоносор отступил от стен Иерусалима. Но отступил, чтобы разбить египтян и вернуться. Ликующие иудеи всерьез думали, что Яхве их в очередной раз спас, а вавилонская армия уже опять была здесь и довела дело до конца.
На этот раз после взятия Иерусалима Навуходоносор увел 10 тысяч знатнейших людей, разграбил все общественные богатства храма и частные у состоятельных людей. С азиатской жестокостью расправился Навуходоносор с последним царем Иудеи Цидкией и его родом. Не обольщаясь насчет своей судьбы, Цидкия пытался бежать вместе с сыновьями. Вавилонская конница перехватила их на пути к морю. По личному приказу Навуходоносора сыновей Цидкии казнили на его глазах, самому ему выкололи глаза и в цепях отвели в Вавилон. 60 высших священнослужителей было уничтожено тогда же.
Для остальной грязной работы Навуходоносор поставил своего начальника телохранителей Навусодорана. Этот вавилонский царедворец разрушил все здания Иерусалима, сжег храм и сразу же угнал в Вавилонию вообще всех иудеев — по крайней мере, всех знатных, умелых, образованных и богатых. В Иудее остались в основном землепашцы да мелкие ремесленники, жители маленьких городков.
На 586–537 годы до Р. Х. приходится вавилонское пленение. В эту эпоху то ли вообще большинство иудеев жило в Вавилонии, то ли, во всяком случае, оставшиеся и угнанные мало отличались по численности. Общее же число угнанных определяется разными цифрами, от нескольких десятков тысяч до миллиона. Когда цифры так сильно расходятся, это свидетельствует об одном — никто ничего точно не знает.
Дальнейшие события опять связаны с действиями внешних сил. Усиливаясь, молодая Персидская империя двинула свои войска на Вавилон. Дряхлая Вавилония оказалась не в состоянии не только воевать и побеждать, но даже и трезво оценить меру опасности. Вавилонский царь пировал с приближенными в осажденном персами Вавилоне, так он был уверен в безопасности своей столицы. Тем более, персы не шли на штурм, они занимались в стороне каким-то странным и, наверное, бессмысленным делом…
Персидская же армия прокопала огромный канал — новое русло для Евфрата. Река потекла в сторону, ее русло возле города обнажилось. По пояс, по бедра и кое-где и по колено персидские солдаты прошли по руслу Евфрата, обогнули стены города и внезапно оказались прямо посреди Вавилона.
По библейской легенде, именно в эту ночь перед пирующими вавилонянами на стене зала вспыхнула горящая надпись: «Мене, текель, уфарсин». То есть: «Сосчитано, взвешено и разделено».
Объяснить этого не мог никто; только иудейский пророк Даниил (конечно же!) сразу понял, что это означало. «Сосчитаны дни твоего правления, царь, взвешены твои грехи, разделено твое царство между мидянами и персами».
Насчет горящей надписи ничего определенного сказать не могу: это один из тех случаев, когда библейское сказание не подтверждается никакими другими источниками. В Библии приводится даже какое-то никому больше неведомое имя пировавшего царя: Бельшацар. Такого вавилонского царя история не знает, хотя имя тогдашнего владыки Вавилона хорошо известно: царь Набонид.
Но вот что зимой 538 года до Р. Х. персы, отведя русло Евфрата, внезапно появились в городе и стремительно взяли его — это исторический факт. Иудеи были в таком восторге от этого, что вышли навстречу персидскому войску с пением и плясками, размахивая пальмовыми ветвями.
Персидский царь Набонид умилился такому энтузиазму и освободил иудеев из вавилонского плена. Всем евреям было разрешено вернуться, казна выдала деньги на восстановление храма. Даже все захваченные в храме вавилонянами золотые и серебряные сосуды персы вернули.
С 537 года началось возвращение иудеев в Иудею. В 516 году отстроили Иерусалимский храм — ровно через семьдесят лет после разрушения старого, как и предсказывали пророки.
С этого времени Иудея попала под владычество персов и двести лет входила в состав Персидской империи (537–332 годы до Р. Х.). Что характерно, она ни разу и не попыталась освободиться.
Как будто бы все возвратилось на круги своя… Но так только казалось.
ЧТО ПРОИЗОШЛО В ВАВИЛОНИИ?
На Древнем Востоке очень часто применяли переселение людей завоеванных стран. У ассирийцев и вавилонян было даже специальное название для такой меры — «вырывание».
Каждый народ слишком тесно был связан со своей землей. Даже языческие боги были для него порождением своей земли и не существовали без нее. Язычники могут жить на обширных территориях и не растворяться в местных народах только одним способом: если они составляют правящее меньшинство, которое может свободно передвигаться по всей империи. Таким меньшинством были вавилоняне, потом персы… хотя, справедливости ради, и они очень мало жили вне своей племенной территории. Ну, ходили войска, ну, приходили в чужие земли чиновники для сбора дани… Но даже постоянных гарнизонов ассирийцы и вавилоняне вне своей страны не держали и вне своей территории жили временно.
В Вавилонии иудеи находились в положении завоеванных, более того — в положении «вырванных». Все известные нам «вырванные», кроме иудеев, теряя связь со своей землей, постепенно теряли и свою религию, свои обычаи, представление о себе как особом народе.
В отличие от иудеев, «вырванные» израильтяне, менее стойкие в единобожии, постепенно растворились среди амореев и арамеев Вавилонии, а в самом Израильском царстве стала формироваться какая-то другая, не иудейская народность.
Жизнь в Вавилонии потребовала создать такую традицию, которая не зависит от территории, на которой живут люди. Язычество не в состоянии создать такую традицию, а единобожие — способно.
Иудеи не могли молиться в храме — храм сгорел, а само место, где он стоял раньше, осталось за 600 километров. Расстояние немалое и в наши дни, а ведь тогда и дорог почти не было. Так, вьючные тропы, петляющие между кедрами в горах, по степям, где львы не всегда уступают дорогу человеку.
Иудеи молились Яхве по-другому: вне храма. Сначала — просто собирались в домах друг у друга. Потом появились специальные молитвенные дома. В этих домах полагалось молиться вместе, обратившись лицом к Иерусалиму (так потом мусульмане будут молиться лицом к Мекке, а в каждой мечети появится михраб — специальное углубление, указывающее на Мекку).
Особую роль приобрели все записи библейских текстов. Писцы на Древнем Востоке вообще почитались — системы письменности были сложные, учиться приходилось долго, и дело это было дорогое. Умников уважали все, образованных ценили везде. Но здесь, в вавилонском плену, иудеям пришлось выработать особое отношение к писаному слову и к тому, кто его пишет и читает. Иудеи стали считать священным сам текст Библии, особенно тексты заповедей Моисея. При этом умеющие читать и писать приобрели непререкаемый авторитет, и среди иудеев появилось множество людей, которые хотели бы быть грамотными.
До вавилонского плена Яхве для многих иудеев был, вероятно, чем-то вроде бога местности — персонифицированным воплощением Ханаана и одновременно племенным божком. Что и давало возможность ставить ему алтари на высотках или изображать в виде быка или змея. Или почитать его наряду со змеем и быком и приносить ему кровавые жертвы. Не говоря о том, что Авраам кушал с богом тельца и лепешки, а Моисей с первосвященниками лично общался с Яхве на горе, хотя уже с ним не выпивал.
Но уже тогда, в «староиудейском времени», Яхве все отдаляется и отдаляется от Земли и населяющих ее людей. Теперь же, после вавилонского плена, Яхве окончательно становится невидимым божеством, отделенным от какой-либо конкретной территории. Он до конца становится не богом Синая, не богом Ханаана, а богом вселенским.
Ревнивый бог, не желавший делить жертвы с другими богами, окончательно сделался единственно возможным, единым Богом, а остальные божества объявлялись не то чтобы неправильными… Мало этого! Они объявлялись несуществующими!
Религиозные люди вправе увидеть в этом некие этапы богопознания — постижения людьми объективных знаний о Боге. С точки зрения истории культуры, речь идет немного о другом: появился такой вариант культуры, который позволял почитать единого невидимого Бога уже не только в Ханаане, но решительно где угодно.
И вот первое изменение, произошедшее в вавилонском плену: появилась еврейская диаспора. То есть и в древности, и в наше время нет народа, который не выпускал бы облачко диаспоры. Но всякая диаспора неустойчива, непрочна.
Всего три поколения потребовалось для того, чтобы растворилась, исчезла в коренных народах Европы и Америки русская диаспора — почти миллион человек. Испанцы в Америке очень быстро, за те же 3–4 поколения, осознали себя вовсе не испанцами, а людьми других, местных народов — мексиканцев, аргентинцев и колумбийцев. В США есть закон: сенатором может стать только тот, чей отец родился в США. Президентом может стать только тот, чей дед родился в США, — то есть четвертое поколение эмигрантов. Опыт заставил признавать факты: третье-четвертое поколение переселенцев становится людьми другого народа. Соответственно, третьему-четвертому поколению переселенцев уже можно доверять. Это уже не переехавшие в США славяне, немцы или шведы, а американцы.
Так вот, в Вавилонии родилась культура, которая позволяет народу жить в диаспоре неограниченно долго, и притом не растворяться среди других народов. Из примерно 600 тысяч иудеев того времени порядка 100 тысяч жили в Иудее, около 50 тысяч вернулись… Но очень многие иудеи, около 400–450 тысяч, вовсе не вернулись на родину из Вавилонии, а продолжали в ней жить. Некоторые, перемещаясь по Персидской империи, поселялись в землях коренной Персии — в Сузах, Экбатане, других крупных городах. Некоторые из них даже служили персидским царям и заняли при их дворах важное положение. И вот при том, что две трети иудеев жили в диаспоре, они оставались иудеями, не растворяясь ни в семитском населении Вавилонии, ни в арийском населении Персии.
Но это — только одно, только первое изменение в культуре.
Из этого изменения есть очень любопытное следствие: «портативное» единобожие, в котором умение читать и комментировать священные тексты становится еще и очень динамичным.
Действительно, ведь в любой момент может появиться человек, который начнет комментировать священные тексты как-то «не так», не стандартно. В любой момент любой образованный человек может разочароваться в том, чему учит его ребе в его синагоге, и начать поиск «правильного» иудаизма. При этом он может стремиться его и реформировать, и «очистить» от всяких «позднейших наслоений», но результат будет одинаков: очень реальная перспектива раскола.
Потому что ведь реформатора слушают не только раввины, не только интеллектуальная элита. Идеалом иудеев стала поголовная грамотность: религиозной ценностью стало получить образование — уже для того, чтобы самому читать Библию. Трудно сказать, когда именно был достигнут идеал, но, скорее всего, уже к концу вавилонского плена довольно значительный процент мужского населения мог если и не участвовать в религиозных диспутах, то, по крайней мере, понимать, о чем идет речь и составить собственное мнение. В исторической перспективе число грамотных и образованных все расширялось, пока не охватило практически все мужское население и довольно большой процент женского.
Трактовки Библии обсуждались, разные версии иудаизма принимались разными людьми. Версии эти были чисто теоретическими, они не требовали что-то делать или тем более менять в реальной жизни. Поэтому все версии были очень абстрактными, идеологическими. То есть объяснявшими по-своему какие-то явления окружающего мира.
Для проверки правильности своей версии иудаизма не надо было ни ставить опытов, наблюдать за материальными объектами, ни делать выводов из того, что есть на земле. Все наоборот: утвердившись в своем правильном понимании слов пророка, можно было уже приступать к изменениям материального мира.
Разумеется, разные версии иудаизма принимались не всеми поголовно. Возникали религиозные партии: своего рода версии еврейской культуры. Евреи постоянно разбивались на эти партии и спорили до хрипоты.
Начиная с вавилонского плена, у иудеев все время появляются какие-то новые партии и течения, спорят между собой… и хорошо, если спорят чисто словесно.
У греков тоже были партии, были и философские споры. Но партии — политические объединения, они возникали на базе общих интересов, по отношению к чему-то очень простому, приземленному. Скажем, была в Афинах «морская» партия — в нее объединялись все, кормившиеся от моря: моряки, рыбаки, владельцы кораблей, торговцы заморскими товарами и рыбой. Эта партия считала, что накопленные в войнах средства Афин надо потратить на строительство новых кораблей. Была другая партия — эвпатридлов-землевладельцев, и ее представители считали, что деньги государства надо тратить не на морские суда, а на поддержку тех, кто производит оливковое масло и вино.
При этом никак нельзя сказать, что философские споры греков переставали волновать из-за столкновений и борьбы партий. Ни в коем разе! Греки сходились на главной площади города-государства, на агоре, и спорили до хрипоты: из атомов состоит мир или все произошло из воды? Порой начиналась даже рукопашная — и таким способом «доказывались» философические истины.
Но никому из греков не приходило в голову написать трактат и доказать: раз мир порожден водой — значит, должна победить морская партия! Или — если мир состоит из земли, то и деньги надо потратить-в интересах партии эвпатридов. Их партии были очень прагматичными и существовали независимо от споров про то, как и из чего возникла Вселенная. Греки отделяли материальное от идеального.
Иудейские же партии были идейными. Если Бог сказал так и мы правильно поняли слова Бога, переданные через пророка, — ничего не поделаешь, надо переделывать и весь материальный мир. Вот в чем были новаторами иудеи времен вавилонского плена — они изобрели феномен идеологии. А где идеология — там и раскол, вплоть до гражданской войны, потому что люди всегда принимают разные идеологии.
При этом пророки, плохо знавшие историю, последовательно считали племенную жизнь, когда «все были равны», неким утраченным идеалом. Классовое же общество и все с ним связанное — своего рода «повреждением нравов», возникшим из-за того, что иудеи слишком уж контактировали с иноплеменниками и что-то от них перенимали. В результате отказ от того, что несут другие народы, и восстановление первоначальной чистоты иудаизма часто казались иудеям способом вернуться в племенной рай, где никто не будет мешать им быть равными, никто никого не будет эксплуатировать, никто не будет плохо себя вести. В XX веке почти так же думали немецкие национал-социалисты, стремившиеся вернуться к простоте нравов древних германцев, неукоснительно помогавших друг другу и не стремившихся к личному успеху.
Эти два «изобретения», идеологизация общества и вытекающие из этого расколы, эти попытки вернуться в потерянный рай красной нитью проходят через всю историю еврейского народа.
Второе изменение состоит в том, что исчезло племенное деление. Еще перед пленением оно было чем-то совершенно реальным, а тут «вдруг» исчезает. Все объяснимо: племена изначально очень близки друг к другу, и это сближение только растет. В плену, в общей беде, в неустройстве никому уже нет дела до племенной принадлежности.
Точно так же и на Руси племенное деление окончательно исчезает после нашествия монголов. До XIII века оно есть, с XIV века появляются народности, племенного деления уже не знающие.
Но и это еще не все.
Стоило иудеям вернуться в Иудею, они не только стали строить жилища и вырубать кустарник, которым заросли их поля. Они захотели отстроить храм. И тут-то выяснилась любопытная подробность… Читатель не забыл, надеюсь, что к северу от Иудеи, на землях бывшего Израильского царства, обитала небольшая народность самарян. Ближайшие родственники иудеев по крови, они и в культурном отношении были очень к ним близки. Правда, признавали они священными не все книги Библии, да и в те, которые признавали, внесли изменения. И поклонялись Яхве они тоже со многими языческими обычаями.
Так вот, после возвращения иудеев из плена, самаряне хотели тоже участвовать в восстановлении храма. Они хотели строить Иерусалимский храм вместе с иудеями, чтобы он был общим для них храмом. Так вот: правитель Зерубавель и первосвященник Иешуа категорически отказали самарянам в праве восстанавливать храм. Они — только полуевреи! Не им принадлежит священный храм!
Понимать это «полуевреи» можно двояко: с точки зрения культуры. Мол, самаряне исказили веру в Яхве, они «неправильные иудаисты». А можно понимать и с племенной, генетической точки зрения: самаряне по крови «не чистые».
Вскоре мы увидим, что имелось в виду. Пока же отметим главное: вернувшиеся из плена вовсе не считали самарян дорогими соотечественниками. Прошли времена, когда цари Иудеи и Израиля произносили речи в духе: «Твой народ мой народ, твоя страна — моя страна».
И более того: оставшиеся в Иудее тоже не воспринимались, как дорогие сородичи. «Только „иудеи“ — потомки переселенцев в Вавилонию, видимо, включив в свой состав… довольно заметное число прозелитов иного этнического происхождения, сохранили и обозначение „евреи“» [26, с. 277].
То есть этноним «еврей» относился теперь уже только к вернувшемуся из плена! Остальные же должны были или влиться в состав нового этноса, или влиться в состав других народов, или исчезнуть с лица земли.
Вот третье изменение: вернувшиеся в Иудею обнаружили, что они не похожи ни на самарян, ни даже на тех иудеев, которые оставались в своей стране, не пройдя вавилонского плена. Вернулся какой-то другой народ.
Что характерно, иудеи диаспоры принимали очень активное участие в жизни Иудеи. Один из них, Эзра, жил в Вавилоне, но очень сокрушался об упадке религиозной жизни в Иудее. Так сокрушался, что поехал в Иудею, стал там первосвященником и стал проводить широкие реформы. Например, вот такие: «Эзра требовал, чтобы иудеи, которые имели иноплеменных жен, немедленно развелись с ними. Многие поспешили исполнить это требование: иноплеменницы были отпущены и возвратились к своим родным» [4, с. 206]. По некоторым данным, иудеи «добровольно изгнали 113 иноплеменных жен из общины» [29, с. 43].
Некоторые евреи, с которыми я обсуждал эти события, высказывали уверенность: женам евреев предложили гиюр! Выгнали только тех, кто отказался… Правда, вот источника, где бы это описывалось, мне никто не смог указать. А если даже это и правда — почему женщины должны были отказываться от своей веры? Потому что евреям приспичило? Да, это серьезная причина.
Мне, впрочем, не удалось выяснить, что думали об этом брошенные, как ветошь, иноплеменные жены. Не менее интересно, что думали на этот счет дети и внуки этих женщин. Что, спокойно смотрели, как их маму или бабушку «отпускают», чтобы она «возвратилась к своим родным»? Трудно представить себе, чтобы во всех случаях этот разрыв живого тела народа проходил с идиллическими улыбками всех участников событий.
Но, во всяком случае, мы знаем, что думали соседи иудеев: «Это (изгнание иноплеменных жен. — А. Б.) навлекло на иудеев ненависть соседних племен. Моавиты, аммониты и самаряне стали беспокоить своими набегами жителей Иерусалима и разрушали город» [25, с. 206].
Позже второй великий реформатор религиозной жизни, Нехемия, тоже очень заботился о том, «чтобы дурные священники были удалены от храмовой службы. Один из главных священников Менаша, женившийся на дочери начальника самаритян Санбалата, был изгнан из Иерусалима (около 430 г.)» [25, с. 208].
О том, что думала про это жена Менаша, и даже как ее звали, я не могу ничего сказать. Я даже не знаю, уехал ли Менаша из Иерусалима вместе с женой, и если да — мои ему и ей поздравления. Но опять же — позиция иноплеменников известна: начальник самаритян (тесть Менаши? Не знаю, не знаю…) «построил для своего племени особый храм на горе Гаразим, близ города Сихема, и назначил Менашу первосвященником в этом храме. С тех пор самаритяне все более отдалялись от иудеев в своих верованиях и образе жизни» [25, с. 209].
При этом был сам Нехемия виночерпием у персидского царя и приехал в Иудею, как официально посланный царем Артаксерксом пеха — то есть наместник. Вот вам мораль: жить в диаспоре можно, делать карьеру при дворе оккупантов — дело хорошее. Но жениться на иноплеменницах — ни-ззя!
Позже Нехемия боролся еще с тем, что богатые иудеи в голодные годы обращали в рабство задолжавших им бедняков. Соплеменник не должен кабалить другого соплеменника! Нехемия добился своего, и даже позже, когда иудеи все-таки обращали в рабство других иудеев, раба-иудея даже клеймили особым клеймом и обращались с ним не как с другими.
Вообще-то, у ученых есть длинное, но не очень трудное слово для обозначения такого рода явлений: этноцентризм. То есть система представлений, когда в центре Вселенной для племени становится оно само.
Долгое время ведь вообще иноплеменник не считался человеком, а иностранные языки — членораздельной речью. Самоназвание чукчей — «луораветлан» буквально и означает — «настоящие люди». Все остальные, что русские, что иудеи, — люди, соответственно, не настоящие. Самоназвание «славяне» прямо происходит от представления, что есть люди, владеющие словом, умеющие говорить. А остальные, соответственно, «немцы», то есть немые.
Только с ходом времени народы учились понимать, что другие — тоже человеческие существа. Но не зря же уже в Евангелии от Луки появляется образ доброго самарянина. Именно самарянина. Который потому так и добр, что спасает в пустыне иноплеменника, иноверца, — того, к кому он вполне может и не испытывать никакой лояльности. Кого он вполне может оставить на верную смерть, вовсе не считая, что поступил в чем-то нехорошо.
Но даже когда дикая мораль первобытных людей преодолевается, народы устойчиво считают самих себя лучше, чем остальные. Хотя бы в чем-то, но лучше, и вопрос только в степени этой самовлюбленности.
Этноцентризмом страдали все народы Древнего Востока — уж такой уровень развития. Страдали им даже такие цивилизованные люди, как римляне, всерьез считавшие, что римский вольноотпущенник, умеющий говорить по-латыни, гораздо выше иноземного царя!
Но следует признать, что этноцентризм у иудеев во время вавилонского пленения — это нечто исключительное даже для Древнего Востока. По крайней мере, иноплеменных жен никто и никогда не выгонял. И меня не очень удивляет, что у иноплеменников это вызывало недобрые чувства: с иудеям.
С невероятно высоким уровнем этноцентризма связаны и другие приобретенные черты. Например та, которую Шульгин назвал «мордохайством».
История, о которой подробно повествуется и в Библии, такова: был при дворе персидского царя Ксеркса один такой придворный, Аман… Впрочем, вот они, строки из Библии:
«Собрались Иудеи в городах своих, по всем областям царя Артаксеркса, чтобы наложить руку на зложелателей своих; и никто не мог устоять пред лицом их, потому что страх пред ними напал на все народы.
И все князья в областях, и сатрапы, и областеначальники, и исполнители дел царских поддерживали Иудеев, потому что напал на них страх пред Мордохаем.
Ибо велик был Мордохай в доме у царя, и слава о нем ходила по всем областям, так как сей человек поднимался все выше и выше.
И избивали Иудеи всех врагов своих, побивая мечом, умерщвляя и истребляя, и поступали с неприятелями своими по своей воле.
В Сузах, городе престольном, умертвили Иудеи и погубили пятьсот человек.
И Паршандафу, и Далфона, и Асфафу,
и Порафу, и Адалью, и Аридафу,
и Пармашфу, и Арисал и Аридлая, и Ванезафу, — десятерых сыновей Амана, сына Амадафа, врага Иудеев, умертвили они, а на грабеж не простерли руки своей.
В тот же день донесли царю о числе умерщвленных в Сузах, престольном городе.
И сказал царь Эсфири: в Сузах, городе престольном, умертвили Иудеи и погубили пятьсот человек и десятерых сыновей Амана; что же сделали они в других областях царя? Какое желание твое? И оно будет удовлетворено. И какая еще просьба твоя? Она будет исполнена.
И сказала Эсфирь: если царю благоугодно, то пусть бы позволено было Иудеям, которые в Сузах, делать то же и завтра, что сегодня, и десятерых сыновей Амановых пусть бы повесили на дереве.
И приказал царь сделать так; и дан на это указ в Сузах, и десятерых сыновей Амановых повесили.
И собрались Иудеи, которые в Сузах, так же и в четырнадцатый день месяца Адара, и умертвили в Сузах триста человек, а на грабеж не простерли руки своей.
И прочие Иудеи, находившиеся в царских областях, собрались, чтобы встать на защиту жизни своей и быть покойными от врагов своих, и умертвили неприятелей своих семьдесят пять тысяч, а на грабеж не простерли руки своей.
Это было в тринадцатый день месяца Адара; а в четырнадцатый день того же месяца они успокоились и сделали его днем пиршества и веселия» (Эсфирь. Глава 9. 2–17) [24, с. 541–542].
Здесь очень многое нечетко, вплоть до того: сколько же детей было у Амана? Кого вешали иудеи на другой день — трупы уже убитых ими десятерых сыновей Амана или на другой день они убили еще десять сыновей Амана?
Тем более непонятно, кого конкретно убили в эти страшные дни? Вроде бы упоминаются конкретные имена. Стало быть, существовали какие-то списки этих обреченных «зложелателей»? Но ведь и названо всего несколько имен, а убитых-то семьдесят пять тысяч. Пусть даже это сильное преувеличение, в восточном духе. Но главное в том, что убитых было много. Под нож шли вовсе не одни поименно перечисленные «зложелатели», а целые слои общества, целые толпы людей. Людей, виновных лишь в том, что они родились не иудеями, а персами и оказались поблизости от разгоряченных, вооруженных толп, опьяненных кровью и собственной безнаказанностью.
Погром стал возможен потому, что он был в духе тогдашнего восточного общества. Хозяин жизни и смерти и отдельного человека, и целых народов в нем — царь. Аман полизал ему все, что полагается лизать владыкам, и царь позволил ему истребить сколько-то своих подданных. То ли из-за ненависти к иудеям вообще, то ли из-за личной неприязни к Мордохаю, Аман готов истребить всех иудеев, до каких только он дотянется.
Все зависит от воли, желания и блажи одного человека: царя Артаксеркса. К счастью для Мордохая, ему есть что положить на чашу весов — это не только собственное умение подлизывать царю, но и сладость заветного места его воспитанницы Эсфири. Какое-то время все держится на одном: на том, укажет ли царь Эсфири жезлом, позволит ли он ей вообще подойти? А если позволит, то что он скажет в ответ на ее просьбы? К счастью Мордохая и Эсфири, им удалась похабная гаремно-политическая интрига, и колесо завертелось в их сторону. Что эти двое радовались, еще понятно… Но как эта история у современного человека может вызывать что-то, кроме брезгливости… Вот это уже непостижимо!
А персидские чиновники, холуи холуев и всяческие холуи, — это простые исполнители воли царя, и они сделают все, что им велят из дворца в Сузах. Велят дать Аману резать евреев? Слушаемся! Велят позволить евреям резать персов? Как прикажете!
Приходится признать, что действия Мордохая и его племени довольно обычны для той эпохи и той части света. Обычна даже отвратительная жестокость, с которой истребляют целые семьи, с удовольствием отмечая: мол, вырезали и детей своих врагов! Ведь и на глазах царя Цидкии были убиты его сыновья — в назидание и на страх всем остальным.
Так что история, конечно, отвратительная, но не одни иудеи в ней виновники: так же дико, жестоко, кровожадно, безнравственно было и все общество Древнего Востока. Известно, что ассирийцы порой снимали кожу с живых врагов — защитников крепостей и этими кожами покрывали стены взятого города. Порой ассирийцы даже «простирали руку» на рациональное использование этой человеческой кожи, делая из нее чепраки, иную конскую упряжь, украшения. Мальчиков же лет 13–14 ассирийцы специально учили отрезать у пленных конечности, вырывать им языки, выкалывать глаза и так далее — приучали к нечеловеческому отношению к человеку… Не к любому человеку, разумеется, а к иноплеменнику. Ведь иноплеменник для первобытного племени вовсе и не был человеком, и уже цивилизованные, живущие в совсем других измерениях народы Древнего Востока долго сохраняли эти древние мрачные понятия.
Таковы были и другие народы Древнего Переднего Востока. Гутии приносили людей в жертву своим богам. Урарты не раз устраивали жуткую резню в ассирийских городах, а ассирийцы делали тоже самое в урартийских. Нравы начали меняться только после появления мировых империй, в которых на протяжении поколений жили разные народы под управлением одного царя.
Еще больше изменили нравы мировые религии: зороастризм, митраизм и особенно христианство. Для этих религий не было «своего» по крови, могли быть только «свои» по религиозным убеждениям. Уже от этого объединяющего начала мировых религий вьется дорожка к современному представлению: что человек — это вообще всякое двуногое существо, какого бы цвета ни была его кожа и какими бы звуками оно ни общалось с окружающими.
Но разве не было резни между христианами?!
Успокойтесь, была. Да еще какая резня! Взять хотя бы печально знаменитую Варфоломеевскую ночь. И совершенно прав A. A. Бушков: Варфоломеевская ночь была лишь ответом на множество случаев, когда протестанты резали католиков, — с той же отталкивающей жестокостью.
Такой резней, большой и маленькой, полным-полна вся война протестантов с католиками, вся Тридцатилетняя война 1618–1648 годов. Основным полем этой войны была Германия, и местами население в ней сократилось на треть, а то и на сорок процентов. Так что все было, было, было…
Нет в мире народа, в истории которого не было бы кровавых расправ, резни, массового убийства по принципу коллективной ответственности. И Русь, Россия — тоже не составляет исключения.
Разница между резней, когда евреи убивали персов, и другой резней не в том, конечно же, что вот всем можно, а именно евреям ни в коем случае нельзя. Разница в том, что ведь никому и в голову не придет праздновать это событие.
Потому что это именно в честь такого славного, в высшей степени героического события, как погром и резня, купленные гаремной женщиной Эсфирью у царя Артаксеркса, был установлен праздник Пурим в 14 день месяца Адара (за месяц до Пасхи). В этот день в синагогах читается библейская книга «Эсфирь», в числе прочего с этими вот самыми строками, которые я привел. Так сказать, в назидание потомкам.
Насколько мне известно, еврейский народ — единственный в истории народ, который превратил память об одном из учиненных им погромов в праздник. Я ошибаюсь? Тогда приведите мне, пожалуйста, примеры такого рода! Хотя бы один или два.
«Первый в истории типичный погром, то есть массовое истребление жизней, устроили сами евреи. Мало того, они до сих пор ежегодно празднуют это кровавое деяние», — констатирует B. В. Шульгин [30, с. 125]. И предлагает новый термин: «мордохеевщина». «Одно из двух: или погром есть деяние отвратительное, — и в таком случае нельзя его праздновать; или же, если его празднуют, то нельзя осуждать другие народы, которые прибегают к погромам „при аналогичных обстоятельствах“…» Логично!
Я не буду предлагать новый термин, а воспользуюсь уже введенным. И констатирую — этноцентризм «новобиблейского» еврейского этноса так силен, что он способен восторгаться самыми отвратительными и жестокими деяниями, которые совершил против своих врагов, хочет запомнить их и хочет передать в виде исторической памяти потомкам. Но при этом «новобиблейский» народ, конечно же, никак не может допустить, чтобы другие народы поступали таким же образом! Не только чтобы эти народы резали его, «библейский народ», но и друг друга! Это… это дикость и варварство, проявление скотской сущности гоев… вот что это такое!
…А современный еврей, поднимающий чашу вина за здравие славного предка Мордохая, — он, конечно же, не тварь дрожащая, а право имеет и вообще суть воплощение всех добродетелей. Ведь при этом хорошие резали плохих. Тех, кого и надо всегда резать.
Итак, вот четвертое отличие: резкое, не имеющее прямых аналогий усиление этноцентризма.
И, наконец, пятое отличие: изменяется разговорный язык.
Во время вавилонского плена иврит оставался языком богослужения. Но арамейский — язык базара, улицы, торговых рядов, язык покупки, продажи, любого повседневного общения. Этот язык вообще становился все в большей степени общим языком для всего Переднего Востока. И в Ассирии, и в Вавилонии, и даже в Персии он был государственным языком наряду с родственным ему ассирийским и совершенно чужим персидским.
Для иврита же это язык очень близкий: арамеи пришли в Сирию во время того же нашествия семитов на Передний Восток, что и иудеи в Ханаан — в XII–XI веках до Р. Х. Они ассимилировали более ранних переселенцев — аморреев, или амурру. Вскоре даже Ассирия и Вавилон заговорили на арамейском языке-объединителе.
Вернувшиеся из Вавилона иудеи разговаривали на арамейском языке. Думаю, что сам по себе переход не был сложен… Так русские легко переходят на украинский, живя на Украине, и украинцы — на русский в России. Но, во всяком случае, переход произошел. На арамейском языке написаны Талмуд, пророчества Эзры, Даниила. На арамейском языке (а вовсе не на иврите!) проповедовали Христос и апостолы.
Приходится признать: до вавилонского плена и после него существуют какие-то совсем разные иудейские народы. На Древнем Востоке это в общем-то нередкое явление; историки превосходно понимают, что в эпоху Нового Царства в Египте жил совсем другой народ, чем в эпоху строительства пирамид: изменились и язык, и нравы, и образ жизни.
Есть устойчивая традиция различать «старовавилонское» царство и «нововавилонское», «староассирийское» и «новоассирийское».
Так и в Иудее. С 1067 до 586 года до Р. Х. мы наблюдаем некий «староиудейский», или, если хотите, — «старобиблейский» народ. После 537 на арене истории появляется другой народ — если угодно, «новобиблейский».
По каковому поводу можно задать некий ехидный вопрос… Например, потомками какого из этих народов должны быть современные евреи? А можно действовать более конструктивно: просто принять к сведению, что жизнь народов и стран Древнего Востока вовсе не так «застойна», не так монотонна, как кажется. Происходило множество событий, возникали и распадались империи, брались штурмом и возводились города, возникали и исчезали народы (прямо как и в наше время, право же).
Впрочем, и дальнейшая история иудеев не отличалась монотонностью и скукой.
МОГЛО ЛИ БЫТЬ?!
Читатель, воспитанный на представлениях об эволюции, вправе усомниться: неужели за каких-то пятьдесят-шестьдесят лет мог возникнуть новый этнос?! Как же так — ведь для рождения народов надо гораздо больше времени!
Но в том-то и дело, что для рождения народа, для появления нового «стереотипа поведения», как выражался Лев Гумилев, очень часто необходим совсем небольшой срок. Самое главное здесь — это осознать себя чем-то отдельным от остальных, противопоставить себя остальным.
Есть очень серьезные основания полагать, что славяне осознали себя особым народом во время нашествия готов. Всего порядка полутора, а может быть, и одного столетия, в конце I и до самого начала III века по Р. Х. властвовали готы в верховьях Вислы и в Карпатах. Но за это небольшое время славяне очень хорошо осознали, что есть «мы» с нашим языком, обычаями и культурой. А есть «они» — вовсе на «нас» не похожие и нам не особенно приятные (уже потому, что завоеватели).
Насчет славян — только гипотеза, хотя характерно, что такая гипотеза есть в научном мире. Но так же быстро, за какое-нибудь столетие, осознали свое единство украинцы. Еще в начале XVII века не было никаких таких украинцев, а была южная оконечность, «украина» Руси, и называли себя живущие в ней русинами. Грянула казацкая война Богдана Хмельницкого, потом Украинская война между Речью Посполитой и Московией… За небольшой срок произошло множество событий, жестоких и страшных. И уже в начале XVIII века Грабянко, первый украинский националист-теоретик, обосновал: украинцы — никак не поляки и не москали, это особый народ. А «предатель» Мазепа попытался впервые в истории создать независимое украинское государство.
Вавилонский плен вполне мог стать событием, которое заставило «вырванных» сплотиться в особый народ. Ведь все вокруг были чужие!
ИСТОРИЯ «НОВОБИБЛЕЙСКОГО» НАРОДА
Этот «новобиблейский» народ очень сильно отличается от того, который сложился в XII–XI веках до Р. Х. Он дожил, по крайней мере, до первых веков по Рождеству Христову, до раннего Средневековья. Судьба этого народа по-прежнему зависела от других народов, а не от него самого.
С 135 года по Р. Х., после трех восстаний иудеев против Рима, их поголовно выселили из Иудеи. Весь народ до последнего человека оказался в диаспоре. По всем известным нам параметрам, это все еще был тот самый библейский народ, который возник во время вавилонского плена.
В эпоху Римской империи иудеи расселились на огромной территории — от Иберии (современной Испании) и Северной Африки (современного Алжира и Туниса) до самых восточных пределов Рима. Известно, что испанский король Рекаред в IV веке насильно крестил разом 90 000 евреев. Поступок дичайший, но даже если число «новообращенных» преувеличено, масштаб еврейского расселения уже виден. Уже с вавилонского пленения евреи заселяли и Восток. Они жили в Персии, Закавказье, Эфиопии, Индии и даже Китае. Я не оговорился — в Китае.
«Странно видеть бедного перса» — отмечает китайский писатель и поэт Ли Шан-Ин [31, с. 38]. В примечаниях к этому отыскиваем: «В китайской литературе сохранилось много заметок о персах танских времен — богатых купцах, знатоках всякого рода драгоценностей, в частности драгоценных камней. Во времена Ли Шан-Иня персы проживали в различных районах Китая, главным образом на юге — в крупных приморских городах» [31, с. 118].
Остается уточнить, что эпоха династии Тан — это период с 618 по 907 годы после Рождества Христова. И что «персы», поселившиеся тогда в Китае, очень странные — почему-то строят вовсе не храмы для поклонения Солнцу и не «башни молчания»; нет в Китае ни одного такого храма, ни одной «башни молчания», и не было их никогда. А вот синагоги эти «персы» почему-то строят усиленно, и именно с эпохи Тан появляются в Китае евреи. Почему тогда персы?! А потому, что персов уже знают, с ними торгуют, и всякий, прибывший из их страны, в глазах китайцев — тоже перс.
Во всех странах своего расселения евреи сохраняли тот же подвижный, мобильный, интеллектуальный иудаизм, который возник во время вавилонского пленения (хотя, как мы увидим, и иудаизм сильно изменялся с ходом времени). Они сохранили одни части культуры, особенно связанные с тем же иудаизмом, но совершенно утратили другие.
Живя в разных странах, иудеи начали по-разному одеваться, по-разному есть и по-разному вести себя. Если читатель думает, что китайские евреи едят по субботам фиш, фаршированные яички или вареную курочку, он очень сильно ошибается. Если он полагает, что в Эфиопии иудеи носили черный кафтан самого жуткого покроя, по моде «черта оседлости», и легендарную черную шляпу, он ошибается еще сильнее.
И уж вот чего наверняка не сохранили иудеи, расселяясь по лицу Земли, так это арамейского языка. Иврит, как священный язык, еще сохранялся в синагогах. Да и то за века возникли очень, очень различные версии этого священного языка. Но в быту в каждой стране евреи говорили на местных языках. И это делало их иностранцами друг для друга.
— Позвольте! — возразят мне иные евреи. — Вот ирландцы Северной Ирландии ведь ничем не отличаются от англичан и шотландцев… Язык у них английский, и в семьях они тоже говорят по-английски. Но ощущают-то они себя ирландцами, и только по одной причине — они католики и считают, что их землю завоевали протестанты.
— Не позволю! — отвечу я этим, может быть, и милым, но малообразованным людям. — Не позволю я подтасовывать факты! Ирландцы-католики живут вовсе не в диаспоре, а на своей земле. Северная Ирландия — это примерно четвертая часть завоеванной англичанами земли… С трех четвертей британцы ушли, на четверти территории остались. Это раз.
Ирландцы сильно отличаются от англичан своими обычаями, нравами, поведением — а вовсе не только религией. Тут скорее обратная связь: они так держатся за религию, чтобы подчеркнуть эти различия… Это два.
Ирландцы живут в этой ненормальной ситуации всего с 1916 года. И при этом все время пытаются соединиться с остальными ирландцами. В Британии им неуютно. Это три.
Так что аналогия хромает, и случаев, когда религия сама по себе удерживала людей, как единый народ… Нет, таких случаев наука все-таки не знает!
Сколько людей, и все наши!
Сколько народов, и все — еврейские!
Итак, в каждой стране своего проживания евреи говорили на двух языках: на языках окружающего народа и на иврите. В каждой стране возникала особая этнографическая группа — евреи данной страны. Ведь язык — это и способ мышления, и система ценностей, и образ мира. А жизнь в стране — это и знание других обычаев, и приспособление к иному менталитету, и другой образ жизни. Всего два поколения прожила русская эмиграция в разных странах Европы, а ведь уже русские французы существенно отличаются от русских немцев, хотя никто не мешает ездить друг к другу, переезжать из страны в страну, есть много смешанных браков.
В Средневековье многие евреи считали иврит настолько священным, что на нем нельзя было говорить о повседневных вещах. При этом, естественно, иврит изменялся. В синагогах Китая и Испании слова произносили по-разному (если хотите, с разным акцентом). Но самое главное — иврит и не годился для повседневного общения. Уже в начале XX века иврит был языком с количеством слов порядка 15 000. На таком языке невозможно говорить о сколько-нибудь сложных предметах. Китайский еврей и испанский, даже аравийский и итальянский не имели общего языка для разговора о чем-нибудь современном для X или XV века. Они могли вместе молиться, но вряд ли смогли бы поговорить о поведении своих детей или о том, как надо готовить щуку, стрелять из лука или строить дом. О всех этих предметах они говорили на языке того народа, в окружении которого жили.
Тех, у кого нет особого своего языка, трудно считать особым народом, и для такой общности существует более скромный термин: «этнографическая группа». Евреи каждой страны — это своя особая этнографическая группа со своей историей, особенностями духовного склада, психологии и языкового поведения. При этом такие этнографические группы возникали, исчезали и снова возникали… Я совсем не уверен, что, скажем, современные грузинские евреи — это та же самая этнографическая группа, которая сложилась при первом проникновении евреев в Грузию, за VI веков до Р. Х.
Из сказанного не вытекает, что евреи не могли образовывать новых народов в рассеянии. Еврейских народов, живущих сегодня на Земле, известно по крайней мере три. Я говорю «по крайней мере», потому что в любой момент может подтвердиться существование новых еврейских языков и говоривших на них народов, и ничего в этом не будет необычного.
Но совершенно точно можно сказать, что существует народ «сефардим», сефарды. Говорили они на языке спаньоль, возникшем на основе испанского. А есть ашкенази, и говорят эти ашкенази на языке идиш, очень близком немецкому. А есть персидские евреи, расселившиеся по нескольким странам и уже почти тысячу лет говорящие на особом языке — «еврейско-татском».
Некоторые еврейские ученые считают, что речь идет вовсе не о двух разных народах, а о двух этапах жизни единого еврейского этноса в Европе: сефардском и ашкеназском. Не буду спорить; если принять эту идею, то получается, что от библейского народа современным евреям-ашкенази еще дальше, чем я думал.
Самое точное описание этой ситуации я нашел… в Большой советской энциклопедии: «Евреи — название различных народностей, имеющих общее происхождение от древних евреев — народа, жившего в Палестине с середины 2-го тысячелетия до н. э. по 1–1 вв. н. э.» [32, с. 377]. И: «Евреи — общее этническое название (на рус. яз.) народностей, исторически восходящих к древним евреям» [33, с. 10].
Более корректное объяснение мне неизвестно.
Есть много примеров того, как встречались евреи, принадлежащие к разным народам. Скажем, в 1804 году Кавказ власти Российской империи отнесли к черте оседлости — позволили селиться там русско-польским евреям ашкенази. В Грузии появилось довольно много ашкеназских евреев. И… что? «Общение между местными и приезжими евреями поначалу было весьма ограниченным. Они не знали языков друг друга, их разделяла стена неприятия. Наладить подлинное сотрудничество двух еврейских общин впервые попытались сионисты» [34, с. 25].
Понятно! Перед лицом общей перспективы — совместного прыжка в утопию — наладилось какое-то «сотрудничество» (интересно, на каком языке?). Это — через несколько десятков лет после жизни в одной стране, на одной земле, но врозь. Да ведь и «сотрудничество» с сионистами принимало, конечно, не большинство иудеев — что грузинских, что ашкеназских. Большинство, стало быть, не только продолжало жить разными общинами, но и по-прежнему «не сотрудничали». Так-то.
В Соединенных Штатах Америки, когда в нее хлынул поток бородатых и диких аидов из русских и польских местечек, местные евреи тоже вовсе не так уж сильно им обрадовались. То есть сначала был страшный энтузиазм: спасти дорогих сородичей от ужасов погромов и преследований царского правительства. Пусть хоть все убегут за океан! Но очень скоро американские евреи убедились: эти «русские евреи» не только говорят на своем никому не ведомом языке, но это какие-то совсем другие евреи! Они ведут себя «не так», одеваются и работают «неправильно…». В общем, родственные чувства подостыли, и я мог бы привести много примеров таких высказываний американских евреев о русских, что не всякий Геббельс додумался бы. Но и объем книги раздувать не хочется, и марать ее грязными речами лишний раз.
Да! Читатель! Если в Израиле когда-нибудь кончится война, а после войны на карте мира останется еще Израиль… Словом, если вы когда-нибудь приедете в эту страну, не вздумайте сказать местным смуглым евреям «чах-чах!». Потому что этим словом европейские евреи в Израиле дразнят марокканских, напоминая им об участи чистильщиков ботинок. А марокканские евреи очень этого не любят и проявляют нелюбовь с помощью кастетов и ножей. Проверять — не проверял, но Один мой знакомый бежал (по его словам) километра три от разъяренных марокканских евреев. Так что очень, очень не советую…
Получается, в мире существует много разных еврейских народов, и далеко не всегда в таких уж мирных отношениях. И ничего нет в этом исключительного, свойственного одним евреям.
Ничего необычного и невероятного. Как говаривал Филипп Филиппович, «нет в этом никакой контрреволюции». А есть такое явление, как суперэтнос. Я лично считаю, что этот термин ввел в науку Лев Николаевич Гумилев. Те, кто не любит Льва Николаевича, пытаются найти, кто до него уже использовал этот термин… Пока что они этих примеров привести не могут, и я, с позволения уважаемых коллег, буду считать именно Л. Н. Гумилева автором термина.
Суперэтнос — это совокупность из нескольких народов. Никогда не найдем мы народа совершенно изолированного, не имеющего никакой «родни». Всегда существует несколько более или менее близких народов, имеющих общих предков и хоть какие-то общие черты в поведении и культуре.
Кто-то сказал, что субэтнос — это как подвид в биологическом виде. Тогда суперэтнос — это примерно то же самое, что и род. В каждом суперэтносе есть народы живые и ископаемые. Точно так же и в животном мире, кстати: есть роды, а в каждом роде живых существ — несколько видов, как живых, так и ископаемых. Носороги, например, представлены сейчас на Земле пятью видами. А всего известно по крайней мере 26 видов носорогов — 21 из них ископаемые.
У славян тоже есть такие народы. «Повесть временных лет» писала про четырнадцать то ли племенных союзов, то ли небольших народов, расселившихся от Балтики до Черного моря. Славяне живут на Земле до сих пор, и вот эту книгу я пишу на одном из славянских языков. Но ни полян, ни древлян, ни теверцев нет больше на Земле.
Ископаемые этносы могут быть даже в языковом плане понятны потомкам… Но это не делает их дорогими сородичами.
Представьте, что вы пошли в лес за грибами, и вдруг встречаете там страшно изможденного, голодного подростка, и этот парнишка на вопрос:
— Ты кто?!
Отвечает:
— Аз полянин естым.
Сказано не по-русски, но ведь понятно! Вполне понятно, потому что современный русский язык прямо происходит от древнерусского, на котором говорит наш мальчик-полянин. Если представить себе действие «машины времени», перебросившей мальчика-полянина в XXI век, то мы имеем реальный шанс побеседовать с собственным предком… Но ведь мы все равно принадлежим к разным народам. Мы — русские, а он, этот мальчик, — даже не «древний рус», а полянин…
Точно такое же отношение к современному немецкому народу имеют вандалы, франки, маркоманны, саксы, готы, свевы — германские народности раннего Средневековья.
Восстань из гроба некий мальчик-иудей… Скажем, отбился от родителей во время перехода угоняемых в Вавилонию, бродил по кустарникам, с ужасом слушая топот диких быков и рев льва в кустарнике, да и вышел, по «машины времени» велению, по моему хотению, к странной, очень ровной дороге, встал на ней передохнуть… А тут навстречу ему катят в машине дорогие «сородичи» — современные израильтяне!
Вы знаете, в этом случае могло бы получиться еще хуже, чем с мальчиком-готом: еще пристрелят его «на всякий случай», как арабского террориста. Потому что если мальчик-иудей владеет хоть немного ивритом — то еще хорошо, хоть как-то можно объясняться. А если он может говорить только по-арамейски? Что тогда?
Выводы
— Выводы! — потребует читатель.
Выводы очень простые:
1. Очень может быть, за библейскими историями про «египетский плен» и «исход из Египта» и стоят исторические реалии, но эти реалии не имеют никакого отношения к этнической истории евреев. В Библии отразилась память о том, что было до появления еврейского племенного союза.
2. Первый народ, который можно назвать иудейским или еврейским, сложился в XII–XI веках до Рождества Христова. Этот народ сложился путем смешения еврейского племенного союза, вторгшегося в Ханаан, и местных племен. Стоит добавить, что местные племена были очень разного происхождения.
3. После вавилонского плена из потомков этого «староиудейского» народа сложились два новых этноса: самарян из смешения переселенцев в Палестину и иудеев и «новоиудейский». Этот второй состоял в основном из вернувшихся из вавилонского плена; они исповедовали другую версию иудаизма, чем в «староиудейские» времена, и к тому же говорили на арамейском языке.
4. «Новоиудейский народ» — это народ, возникший во время вавилонского плена, в VI веке до Р. Х., просуществовал он до II–III, а может быть, даже до V века по Р. Х., то есть по крайней мере восемь, а возможно — и десять-одиннадцать веков. Но уже в V веке по Рождеству Христову евреи начали использовать для повседневного общения латынь, а на Востоке — языки местных народов.
5. В Средние века на всем материке Евразия и даже в Северной Африке сформировалось много этнографических групп, исповедующих иудаизм. Каждая из них состоит из потомков «библейского» народа и представителей местных народов, принявших гиюр.
6. Если судить по языку, то в разное время возникало по крайней мере три иудейских народа — сефарды, ашкенази, вавилонско-персидские евреи, говорящие на еврейско-татском языке; очень может быть, что существуют и другие, — за полтора тысячелетия диаспоры вполне могли возникать такие народы. Если о них не знаю я — это не значит, что таких народов вообще быть не может.
Еще две и даже полторы тысячи лет назад существовал народ древних евреев, или древних иудеев, если угодно. В наше время у этого народа много потомков, но ни один из них не тождествен ему. Даже евреи современного Израиля говорят на совсем другом иврите, чем говорили во времена царя Соломона. Восстань из гроба Давид, пророк Иосия или царь Хизкия, они бы не поняли ни израэлитов, ни даже ученых раввинов.
<< Назад Вперёд>>
Просмотров: 3466