Категория материала: Россия и страны бывшего СССР
   Этот материал также в категориях:    Финансы

Георгий Чернявский. Немецкие деньги Ленина: Легенды и документы

Дата:    29.06.2012 //   Теги:   финансы   Россия   заговоры  
До сих пор в общественном мнении, в кругах значительной части историков России сохраняется точка зрения о том, что Ленин и его соратники по революционному подполью и эмиграции до 1917 года, пусть даже они были политическими экстремистами и утопистами, действовали "чистыми руками", были людьми высокого морального уровня, действительно стремились построить общество равенства и достатка трудящихся. При этом стараются обойти молчанием или же объясняют условиями гражданской войны, русского бунта, "жестокого и беспощадного", ту метаморфозу, которая, якобы, произошла с Лениным и его окружением после Октябрьского переворота 1917 года, те свирепые, бесчеловечные приказы "сжечь", "повесить", "уничтожить", которые, как из рога изобилия, сыпались в ленинских директивах вплоть до завершения его сознательной деятельности в результате серии инсультов в 1922 - начале 1923 года.

Но особое негодование тех, кто продолжает считать Ленина великим российским государственным деятелем, наследником демократических и патриотических традиций своей страны, вызывает любое упоминание о том, что во время Первой мировой войны Ленин и его партия получали деньги от германских спецслужб, что на немецкие средства велась пресловутая пропаганда "поражения своего правительства в империалистической войне", что, возвратившись в Россию в начале апреля 1917 года при содействии тех же германских спецслужб, вождь большевиков утроил свою подрывную деятельность, в значительной степени опираясь на продолжавшиеся германские финансовые вливания. Обычный довод их - отсутствие надежных документов. Действительно, тайные службы редко оставляют достоверные свидетельства своей финансовой деятельности. А в юриспруденции (но не в политике!) существует жесткий цивилизованный принцип презумпции невиновности: обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, он считается невиновным до тех пор, пока обвинители не доказали противоположного. Не пойман - не вор!

Однако в случае с большевиками дело обстояло не так. Отточенная, скрупулезно налаженная германская бюрократическая машина, требовала, чтобы каждая затраченная марка была оправдана, чтобы выделение средств согласовывалось на высоких уровнях, чтобы эти "высокие уровни" получали информацию о степени эффективности затраченных средств. А это, в свою очередь, влекло за собой обширную переписку, значительная часть которой сохранилась в архивах.

Надо сказать, что германские власти в 20-е, а тем более в 30-е годы, когда к власти пришел Гитлер, не горели желанием сделать документы о финансировании большевиков достоянием общественности. Ведь их публикация означала бы, что немцы, проигравшие мировую войну, виновны не только в агрессивных устремлениях (их вина в развязывании войны была официально зафиксирована Версальским мирным договором 1919 года), но и в том, что они... привели в России к власти большевиков.

Как только в Германии появлялись доброхоты, стремившиеся установить документальную основу взаимоотношений большевиков с немецкими спецслужбами, им так или иначе затыкали рот. Известный социал-демократ Эдуард Бернштейн (тот самый, который в самом конце XIX века выступил за пересмотр устаревших догм Маркса, за что получил прозвище "ревизиониста") в январе 1921 года опубликовал в центральном органе своей партии - газете "Форвертс" статью "Темная история". Бернштейн сообщил, что еще в декабре 1917 года он получил утвердительный ответ от весьма осведомленного лица на вопрос, давала ли кайзеровская Германия деньги Ленину. В 1921 году в германском рейхстаге на заседании комиссии по внешней политике Бернштейн повторил свой вопрос и получил официальный ответ, что большевики получили 60 млн. марок от германского правительства. От дальнейшего расследования Бернштейна энергично "отговорили". Германия была изолирована от других крупных держав и очень надеялась на установление дружеских отношений с советской Россией, что и произошло весной 1922 года в форме подписания Рапалльского договора.

Через десять лет известный русский охотник за провокаторами В.Л.Бурцев (именно он разоблачил двойную игру Е.Азефа) предложил одному германскому издательству подготовить книгу о том, как Ленин получал деньги от имперского правительства Германии. Ему oтказали. Другой историк - Б.И.Николаевский (о нем мы еще скажем) - писал Бурцеву: "Неужели Вы думаете, что Ваша эта работа может быть принята к изданию каким-либо немецким социал-демократическим издательством? Ведь это абсолютно невозможная вещь". И Бурцев, обычно упорный в достижении своих научных целей, на этот раз вынужден был согласиться: "Вы правы, что немцы не хотят поднимать вопрос о том, как они платили Ленину".

Естественно, Временное правительство России в 1917 году не располагало вначале никакими прямыми доказательствами финансирования большевиков немцами. Впрочем, косвенные свидетельства были, и главным среди них являлся способ возвращения Ленина в Россию после Февральской революции. Условия выезда Ленина из Швейцарии через Германию были зафиксированы специальным протоколом. В соответствии с ним группа следовала в экстерриториальном вагоне (он не был запломбирован, как писала тогда пресса, но вход и выход пассажиров запрещался, вагон должен был двигаться по возможности без остановок, паспортный контроль не проводился). Этого, разумеется, было мало для предания Ленина суду как агента враждебной державы.

Правда, в общественных кругах "немецкий след" Ленина стали замечать уже с весны 1917 года. Известный юморист А.Аверченко привел в журнале "Новый Сатирикон" следующий, разумеется вымышленный, диалог между германскими железнодорожными чиновниками: "Эй, ты там, начальник станции! Пропусти скорее поезд с господином Лениным!" - "Господа! Сейчас не могу. Я раньше должен пустить воинский поезд с резервами". - "Наплевать! Ленин нам важнее твоих резервов! Вам не дует, герр Ленин?" Другой публицист - А.Бухов в том же журнале, но уже летом 1917 года, иронизировал: "Когда из Германии большевикам были сделаны соответствующие предложения, они возмущенно заявили: "Это вам даром не пройдет!" Действительно Германии это даром не прошло. По крайней мере, на текущем счету некой госпожи Суменсон вместо законных тридцати серебрянников оказались несколько лишних десятков тысяч".

Российские власти воспользовались показаниями некого прапорщика Д.С.Ермоленко, освобожденного из германского плена и сдавшегося русским властям летом 1917 года. Ермоленко заявил, что он послан в Россию сотрудниками германского генерального штаба Шидицким и Люберсом для антивоенной агитации и что названные офицеры сообщили ему: такое же поручение дано Ленину и другим большевикам. Информацию об этом Временное правительство передало в газеты, одновременно распорядившись об аресте Ленина и других большевистских лидеров.

Скорее всего, в данном случае речь шла о политической провокации. Во всяком случае, посол Германии в Копенгагене Ульрих Брокдорф-Ранцау (позже он станет немецким послом в СССР) просил власти своей страны проверить, действительно ли названные лица существуют, и опровергнуть сообщения петроградских газет. Чем окончилось расследование, неизвестно, но фамилия Шидицкого более не всплывала, имя же Люберса появилось в документах начала 1918 года, но не исключено, что это был однофамилец.

Тем не менее, министр юстиции Временного правительства П.Н.Переверзев, отдавший приказ об аресте Ленина, располагал, видимо, и более серьезными, чем показания несчастного Ермоленко, доказательствами: не случайно, в начале июля 1917 года на шведской границе (напомним, Финляндия входила тогда в Россию) был арестован большевик Я.С.Ганецкий, а вслед за этим были взяты под стражу в Петрограде другой большевик М.Ю.Козловский и некая дама полусвета Суменсон (именно она упоминалась в фельетоне Бухова). Все эти имена, как станет ясно через много лет, фигурировали в тайных немецких документах в качестве посредников при передаче денег партии Ленина. Но самого Ленина арестовать не удалось - вместе с Г.Е.Зиновьевым он скрылся в районе озера Разлив. А завершилось все Октябрьским переворотом.

В российских архивах документы по "делу Ермоленко и других" не обнаружены по сей день. Главные из них были уничтожены сразу же после прихода большевиков к власти. Однако не исключено, что дальнейшие архивные поиски позволят обнаружить некие документальные следы "немецких денег" большевиков.

Первая документальная коллекция, доказывающая прямые связи большевиков с германскими спецслужбами, была опубликована в США правительственным Комитетом общественной информации в октябре 1918 года. Документы были переданы этому комитету 42-летним журналистом Эдгаром Сиссоном, который был направлен в Россию в качестве личного представителя президента Вудро Вильсона осенью 1917 года, и он провел в Петрограде несколько месяцев, стремясь собрать объективные сведения о политике новых властей.

Сиссон не гнушался никакими источниками информации. Он установил связь с тайными ненавистниками большевистского режима, в частности, журналистом Е.Семеновым и бывшим полковником Самсоновым, которые, в свою очередь, смогли ввести своих людей в технические службы Смольного - большевистского штаба в Петрограде до перевода столицы в Москву. Фактически Сиссон возглавил шпионскую группу, которая уже в конце 1917 года стала получать копии, а иногда и подлинники документов высших большевистских лидеров. "Утечка" документов продолжалась вплоть до тех мартовских дней 1918 года, когда, в преддверии издания декрета о перенесении столицы в Москву, смольнинские чиновники стали спешно паковать чемоданы.

3 марта Сиссон нанес официальный визит в Смольный, чтобы попрощаться с большевистскими сановниками. Проходя коридорами, он заметил, что массивные деревянные ящики, в которые, очевидно, укладывались документы, буквально расползались, а охрана, перенося ящики во двор, нимало не заботилась ни о их сохранности, ни о содержимом. Решение созрело немедленно: в ночь на 4 марта вместе с Семеновым и другими русскими участниками группы Сиссон совершил "налет" на плохо охраняемый двор Смольного, откуда им удалось похитить изрядную толику бумаг.

Вскоре Сиссон отбыл в США вместе с полученными им документами. Когда он передал их председателю Комитета общественной информации Джорджу Крилу и тот с помощью переводчиков ознакомился с их содержанием, оказалось, что документы были просто шокирующими. Решили дать их на экспертизу независимым историкам, чтобы решить вопрос о степени подлинности бумаг. Крил обратился с соответствующим письмом к Национальному совету историков США, который образовал комиссию для проверки документов. Был проведен комплексный анализ бумаг с точки зрения сопоставления дат, наименования должностей, характера подписей и резолюций и т.д. Руководители комиссии профессоры Франклин Джеймсон и Самьюэл Хармер 26 октября известили Крила, что за исключением нескольких бумаг, в отношении которых у них остались сомнения, документы следует считать подлинными.

Сразу после этого бумаги были опубликованы как официальное издание Комитета общественной информации. Отметим, что комиссия, видимо в спешке, не обратила внимания на факт, который Сиссон и не скрывал: часть документов была представлена в перепечатанном виде. Этот факт дал вскоре повод для спекуляций. Потрясенные содержащейся в документах информацией люди, отнюдь не симпатизировавшие большевикам, но измерявшие их, и прежде всего их вождя, собственным аршином, никак не могли поверить в подлинность бумаг. Видный чешский историк, вскоре ставший первым президентом Чехословацкой республики, Томаш Масарик, например, свою критику подлинности "бумаг Сиссона" основывал на том, что некоторые из них, исходившие от разных учреждений и лиц, были напечатаны на одной и той же пишущей машинке. С легкой руки Масарика, а также других уважаемых деятелей, например российского меньшевика Ю.О.Мартова, к "бумагам Сиссона" общественность отнеслась с неоправданным подозрением.

Почти все документы Сиссона относились к послеоктябрьскому периоду (последний по времени датирован 26 февраля 1918 года). Как видно из них, большевистские власти были весьма озабочены тем, чтобы полностью уничтожить следы германских финансовых "вливаний". Уже 16 ноября 1917 года Наркоминдел РСФСР (им тогда руководил Л.Д.Троцкий) сообщил председателю Совнаркома Ленину о выполнении решения, принятого на совещании у последнего несколькими днями ранее. В архиве министерства юстиции из досье по делу о государственной измене Ленина и других лиц был изъят ордер Германского имперского банка №7433 от 2 марта 1917 года о передаче денежных сумм Ленину, Зиновьеву, Каменеву, Суменсон, Козловскому и другим лицам на ведение "пропаганды мира"; были проверены книги из Ниа Банка в Стокгольме и изъяты счета Ленина и других лиц, открытые по распоряжению №2754 Германского имперского банка.

Впрочем, как оказалось, "прочесывание" банковских дел не было да, видимо, и не могло быть достаточно тщательным - обосновавшееся в Петрограде вскоре после Октябрьского переворота представительство германской разведки 12 февраля 1918 года с явным недовольством сообщало Ленину, что у некого капитана Коншина обнаружены два германских документа, в том числе подлинник распоряжения Имперского банка от 2 марта 1917 года (в документе опечатка - 1817 г.). об открытии счетов Ленину, Козловскому и другим лицам. Это открытие доказывает, писал начальник отделения Р.Бауэр, что "не были своевременно приняты меры для уничтожения означенных документов". Н.А.Скрыпник, член Военно-революционного комитета, исполнявший обязанности помощника Ленина и вскоре посланный на Украину, где возглавил советское правительство, написал на письме резолюцию: "В комиссию по борьбе с к[онтр]р[еволюцией]".

Другие "документы Сиссона" (в сборник вошло 68 документов) свидетельствовали, что представительство германской разведки открыто вмешивалось в дела большевистских властей. Оно настаивало на избрании определенных лиц в состав Центрального Исполнительного Комитета (любопытно, что в числе "рекомендованных" были Ленин и Троцкий!), причем имена отбирались таким образом, чтобы в ЦИК вошло как можно больше сторонников мира с Германией, - Бухарин, выступавший за "революционную войну", и другие "левые коммунисты", естественно, названы не были. Представительство сообщало, что на Украине ведется агитация за национальное восстание и возобновление военных действий против Германии, и настаивало на "прекращении этой вредной агитации". Оно информировало Троцкого как наркома иностранных дел, что его обещание прекратить социалистическую агитацию в германских частях не соблюдается, а Троцкий на этом письме начертал весьма неопределенную резолюцию: "Прошу переговорить". Начальник бюро Р.Бауэр как-то даже удостоился приема у Ленина, и последний дал ему согласие задержать отъезд посольства Италии из Петрограда и провести обыск посольского багажа. Бауэр сообщил об этом Троцкому, инициалы которого на письме означали соответствующее распоряжение.

Попутно я хотел бы заметить, что, занимаясь много лет научным изучением архивов Троцкого и прекрасно зная его почерк и подпись, могу в свою очередь, засвидетельствовать подлинность всех тех документов, на которых имеются его пометки.

"Бумаги Сиссона" были убедительным доказательством, что Ленин и другие большевистские лидеры получали деньги от державы, с которой Россия вела войну, на осуществление тех планов и задач, которые соответствовали германским интересам. Уже сами по себе они были убедительным доказательством государственной измены со стороны высших большевистских руководителей и Ленина прежде всего.

Но документы не давали ответов на многие важные вопросы: по чьей инициативе и с санкции каких германских должностных лиц была установлена связь с большевистским руководством; кто и как осуществлял посредничество; какие обязательства брали на себя Ленин и другие большевистские лидеры; наконец, каковы были размеры германских денежных вложений в русский большевизм.

Только после Второй мировой войны историки были допущены в соответствующие германские архивные фонды, в результате чего появились аутентичные документальные публикации, в основном дающие ответы на эти вопросы. Наиболее значительные из них: сборник "Германия и революция в России 1915-1918. Документы из архива германского министерства иностранных дел" (сборник был подготовлен З.А.Б.Земаном и вышел в Лондоне на английском языке в 1958 году), сборник В.Хальвега "Возвращение Ленина в Россию в 1917 году" (он был издан в 1957 году, в ФРГ на немецком языке и в 1990 году переиздан в Москве на русском) и коллекция русского историка Б.И.Николаевского - в прошлом видного меньшевика, а после Второй мировой войны сотрудника Гуверовского института войны, революции и мира в Калифорнии. Борис Иванович Николаевский (1887-1966), автор многочисленных исследований по истории России в XX века, видимо, предполагал написать монографию о "немецких деньгах Ленина" и тщательно собирал материал. Занятый другими делами, он не смог осуществить свой план. Только в 1995 году в сборник ранее не публиковавшихся трудов Николаевского его составитель Ю.Г.Фельштинский включил 145 выявленных Николаевским документов (Николаевский Б.И. Тайные страницы истории. М.,1995).

Какова же реальная, связная картина взаимоотношений Ленина и большевистского руководства в целом с германскими властями в годы Первой мировой войны?

Эти взаимоотношения лежат в основе политического курса Ленина, выработанного уже в первые месяцы после начала войны. Объявив, что война носит империалистический характер, большевистский лидер выдвинул перед российскими социал-демократами лозунги: поражение своего правительства в войне; превращение империалистической войны в гражданскую; распад Российской империи.

Эти лозунги означали, что до поры до времени перед русскими большевиками и германскими властями стояли общие задачи. Ленин, однако, не собирался в прямом смысле слова таскать каштаны из огня для немцев. Ленин намеревался использовать вероятное поражение России в войне для собственного прихода к власти, а затем для раздувания революционного пожара на европейском континенте, в том числе в Германии. Стало быть, лишь часть пути Ленина и германских властителей была общей. Разрыв был неминуем, речь шла о том, кто кого переиграет, и каждая сторона прилагала все силы, чтобы обеспечить свой выигрыш. Ленин, конечно, не был ни шпионом, ни прямым агентом германских тайных служб. Расчет последних состоял в том, чтобы использовать его, употребляя современную терминологию теории разведки, в качестве временного платного агента влияния, то есть деятеля, который проводит курс, объективно выгодный оплачивающей стороне.

Первым, кто обратил внимание на фактическое совпадение непосредственных германских интересов в войне и намерений большевиков был доктор Александр Львович Гельфанд (1869-1924), известный также под псевдонимом Парвус. Начавший свою деятельность как русский социал-демократ, он еще в 90-е годы обосновался в Германии, где издавал социалистические газеты. В 1905 году он возвратился в Россию, участвовал вместе с Троцким в Петербургском Совете рабочих депутатов. После поражения революции Парвус вновь уехал в Германию, затем жил в Турции, где нажил состояние на удачных торговых операциях и проявил себя как сторонник укрепления Германского рейха.

Парвус особенно разбогател в начале мировой войны на военных поставках, а позже стал советником кайзеровского правительства по российским делам. В январе 1915 года в беседе с германским послом в Турции Парвус выдвинул план оказания помощи русским революционерам со стороны германских властей. Обсуждение его предложения продолжалось в высших кругах рейха недолго. Уже в марте 1915 года после консультаций между статс-секретарем иностранных дел (фактическим министром, ибо министерство иностранных дел по должности возглавлял рейхсканцлер) Готлибом фон Яговым и верховным командованием армии (в переговорах участвовал командующий Восточным фронтом фельдмаршал Пауль фон Гинденбург) Парвус получил 1 млн. марок "на революционную пропаганду в России". Он немедленно выехал в Швейцарию, где встретился с Лениным.

О результатах переговоров достаточно ярко свидетельствует депеша, направленная 6 июня, после возвращения Парвуса, Г.Яговым министру финансов Германии: "На революционную пропаганду в России требуется 5 млн. марок. Так как мы не можем покрыть эту сумму из фондов, находящихся в нашем распоряжении, я просил бы Ваше превосходительство предоставить мне ее по статье 6 раздела 2 бюджета на непредвиденные расходы. Я был бы чрезвычайно благодарен Вашему превосходительству, если бы Вы сообщили мне о предпринятых Вами действиях. Ягов". Как видно, одного миллиона Ленину было явно мало...

Во время встречи с Лениным, а затем совместно с германскими сановниками Парвус определил и каналы передачи денег русским революционерам. С этой целью в том же 1915 году он организовал в столице Дании Копенгагене некое учреждение, которое получило благозвучное наименование Института по изучению последствий мировой войны. Сотрудниками этого "института" стали лица, так или иначе причастные к финансированию большевиков, а также украинских сепаратистов и некоторых других подрывных групп в России. "Институт" щедро финансировался. Тот же Ягов 26 декабря 1915 года распорядился выплатить Парвусу 1 млн. рублей (обратим внимание - на этот раз рублей, а не марок) из кассы германского посольства в Дании. Посол в Копенгагене Брокдорф-Ранцау в конце января 1916 года сообщил канцлеру Т.Бетман-Гольвегу, что Парвус возвратился в Копенгаген из Стокгольма, где передал "русским революционерам" названную сумму в 1 млн. рублей, которая "уже доставлена в Петроград и используется по назначению". В отчетах Парвуса, в донесениях дипломатов и разведчиков фамилия Ленина встречалась не часто, но подчас она всплывала в любопытном контексте. Директор германской контрразведки Штейнвакс в мае 1916 года информировал МИД, что его агент - эстонский коммерсант А.Э.Кескюла "поддерживал весьма полезные контакты с Лениным и передавал нам содержание отчетов о положении в России, посылаемых Ленину его доверенными агентами в России".

После свержения царизма германские усилия по революционному выводу России из войны усилились. Высшие должностные лица торопились решить вопрос о возвращении Ленина в Петроград. Заместитель статс-секретаря иностранных дел Бусше телеграфировал посланнику в Берне 2 апреля 1917 года: "Желательно, чтобы проезд русских революционеров через Германию состоялся как можно скорее". Затем чиновники внимательно следили за продвижением группы Ленина и сообщали о нем высшим властям.

Когда же Ленин реально вновь возглавил внутреннюю большевистскую организацию, добился, что его курс на переход к социалистической революции стал официальной политикой партии, германские службы утроили финансирование большевиков. О конкретных размерах их субсидий сохранившиеся документы данных не содержат, но, судя по тому, что большевистская "Правда", в первые недели после Февраля влачившая жалкое существование, со второй половины апреля превратилась в одну из самых крупных (и по тиражу, и по объему, и по качеству полиграфии) газет России, можно полагать, насколько щедрой была эта помощь. Всего же на так называемую "мирную пропаганду" Германия затратила не менее 382 млн. марок. Новый, сменивший Ягова, а за ним А.Циммермана, статс-секретарь иностранных дел Р.Кюльман с удовлетворением констатировал 29 сентября 1917 года: "Без нашей постоянной поддержки большевистское движение никогда не смогло бы достигнуть такого размаха и влияния, какое оно сейчас имеет. Все говорит за то, что это движение будет расти и дальше".

Приход большевиков к власти действительно привел к выходу России из войны с Германией - фактически в начале декабря 1917 года, когда начались переговоры в Брест-Литовске, официально - 3 марта 1918 года, когда был подписан Брестский мир. И хотя, несмотря на это, немцы проиграли Первую мировую войну, их деньги на большевиков в определенном смысле не были потрачены напрасно - ликвидация Восточного фронта позволила Германии добиться, что ее поражение не было столь сокрушительным, каким оно стало бы, если бы военные усилия Англии, Франции и США были поддержаны с другого конца континента.

Теперь, когда историческая наука располагает сотнями аутентичных официальных документов, можно говорить совершенно бесспорно: в установлении тоталитарного режима в России сыграли свою роль власти Германии, которые стремились "всего лишь" вывести Россию из войны.

Просмотров: 6386

Источник: http://www.vestnik.com/issues/2001/0410/win/cherniavsky.htm


Возможно, Вам будут интересны эти материалы:



Комментарии:



Добавить комментарий:

Имя

Сообщение

Введите текст с картинки: