В.С. Брачев, А.В. Шубин.   Масоны и Февральская революция 1917 года

Источники и историография

Быстрота и легкость, с какой рухнула в февральско-мартовские дни 1917 года историческая Россия («слиняла за три дня», по В.В.Розанову), поразительны. В основе своей революция имела, как это уже давно установлено историками, причины социально-экономического и политического характера, обострение которых в условиях тягот военного времени, собственно, и привело к катастрофе.

Именно так и считали долгое время (а многие продолжают и теперь) историки. О роли в свержении самодержавия в России масонского фактора всерьез, по крайней мере в нашей стране, долгое время никто не задумывался, хотя о самом факте незримого присутствия в политической и идеологической жизни страны начала XX века братьев масонов, конечно же, знали.

И дело тут не только в идеологических ограничениях и цензуре, которые существовали в советское время. Большую роль здесь сыграла, вне всякого сомнения, и скудость источниковой базы по теме. Дело в том, что условия, в которых приходилось работать русским масонам начала XX века, были уже принципиально совсем другими, нежели у их далеких предшественников: масонство в стране было уже запрещено. Неудивительно, что первые ложи возрожденного в 1906 году французского масонства в России вынуждены были действовать здесь крайне осторожно и документальных следов после себя старались не оставлять. Русские масоны, отмечал в своих мемуарах А. Ф.Керенский, «не вели никаких письменных отчетов, не составляли списков членов ложи. Такое поддержание секретности не приводило к утечке информации о целях и структуре общества1 Отсюда характерная особенность источниковой базы2 по истории политического масонства в России начала XX века — львиную долю ее составляют позднейшие интервью, воспоминания и переписка самих масонов. Документов, вышедших непосредственно из лож начала века, до нас дошло немного. И все-таки они сохранились.

В 1966 году русский эмигрант Борис Элькин опубликовал в Лондоне факсимиле 11 документов со списками членов первых масонских лож в России периода 1906—1908 годов — «Возрождения» (Москва) и «Полярной звезды» (Санкт-Петербург). Хранились они в архиве Верховного совета «Великого Востока Франции», откуда их и извлек публикатор. Поступили туда они от русских «братьев», судя по всему, в 1908 году в связи с необходимостью официального утверждения «Великим Востоком Франции» только что образованных ими в России масонских лож.

Публикация Бориса Элькина3 позволила установить имена 42 русских масонов первого, так сказать, призыва юрисдикции «Великого Востока Франции». Каких-либо сомнений обнаруженные Б. Элькиным документы у исследователей не вызывают, хотя петербургский историк А. В. Островский и попытался было взять под подозрение их подлинность4. Однако поддержки у исследователей эта крайняя точка зрения не нашла5 . В 1993 году факсимильное воспроизведение ряда документов, относящихся к учреждению в конце 1906 года первых масонских лож в России, из архива «Великого Востока Франции» осуществил в своей публикации X. К-Х Кайлер6.
33
В 1994 году в архив «Великой ложи Франции» был допущен московский историк А. И. Серков, обнаруживший здесь документацию едва ли не всех эмигрантских лож и все виды их внутреннего делопроизводства7. Большой интерес для историка представляют и пока еще недоступные для исследователя документы русских эмигрантских лож «Великого Востока Франции» в Рукописном отделе Национальной библиотеки в Париже. Из исследователей первой к ним была допущена Н. Н. Берберова. Книга ее, вышедшая в 1986 году на русском языке в Нью-Йорке {Берберова Н. Н. Люди и ложи. Русские масоны XX столетия. Нью-Йорк, 1986), по богатству и уникальности собранного в ней материала по праву может быть отнесена к разряду первоисточников по теме. В 1990 году работа Н. Н. Берберовой была опубликована в журнале «Вопросы литературы» (№ 1, 3—7). В 1997 году вышло, наконец, и отдельное издание этой книги в нашей стране с послесловием О.О.Коростелева.

Н. Н. Берберова, либеральная писательница и журналистка, всю свою сознательную жизнь провела в окружении вольных каменщиков и, будучи человеком любопытным, историю русского масонства XX века знала из первых рук. В свою очередь, и масоны питали к ней полное доверие. Свидетельством этого является допущение ее первой среди исследователей по решению Верховного совета «Великого Востока Франции» к хранящимся в Отделе рукописей Национальной библиотеки в Париже архивам русских эмигрантских лож. Удивление поэтому вызывают выпады против Н. Н. Берберовой со стороны А. И. Серкова, подающего ее, вне всякого сомнения, полезную и нужную книгу как «написанную для сведения личных счетов» или, говоря его же словами, «образец беспринципной журналистики»8 .

Н. Н. Берберова, доказывает А. И. Серков, специально включила в свой биографический словарь русских масонов начала XX века (666 человек) ряд лиц (А. И. Гучков, Г. Е. Львов, В. И. Вернадский и другие), которые никогда ни в каких ложах заведомо не состояли и состоять не могли9. Какие такие личные счеты с уже давно покойными русскими масонами могли быть у престарелой либеральной писательницы и журналистки10, восторженно встреченной своими единомышленниками во время посещения ею в 1989 году СССР11, — остается только гадать. Но вот относительно того, откуда дует здесь ветер, особенно сомневаться не приходится. Это, как доверительно сообщает нам сам А. И. Серков, покойная ныне Т. А. Осоргина (урожденная Бакунина) и ее окружение, возмущенное якобы грубой фальсификацией истории русского масонства в работе Н. Н. Берберовой12.

Особое недовольство, причем не только у Т. А. Осоргиной, вызвала концепция Н. Н. Берберовой, которая сводится, по словам А. И. Серкова, к следующему положению: с февраля 1917 г. масоны делали все для продолжения войны и тем самым играли на руку большевикам, в эмиграции же — способствовали признанию Советской власти13. Возмущение масонки Т. А. Осоргиной концепцией Н. Н. Берберовой понять можно. Можно понять, в конце концов, и самого А. И. Серкова: первым и единственным из современных российских историков, допущенным французскими масонами к своим архивам, был именно он. Только при чем здесь наука?

Пристрастность отзыва А. И. Серкова о книге Н. Н. Берберовой вовсе не исключает, однако, осторожного отношения к зафиксированным в ней фактам истории русского масонства. Особенно это важно, когда речь идет о сведениях, почерпнутых Н. Н. Берберовой не из официальных документов, а из ее частных разговоров с лицами, бывшими в свое время прикосновенными к дореволюционному масонству. Прямо надо сказать: комментарии Н. Н. Берберовой к такого рода сообщениям вроде: «слышано от Горького» или «слышано от В. А Маклакова» — не слишком убедительны и требуют обязательной проверки.

Попадаются в работе Н. Н. Берберовой и ошибки фактического характера14. Однако и впадать из-за этого в крайность, как это делает А. И. Серков, тоже не стоит. «Вызывает лишь удивление, — пишет он в своей последней работе, — что даже в отечественных энциклопедических изданиях появляются ссылки на работу Н. Н. Берберовой, что заставляет серьезно задуматься об уровне российской науки, а точнее, той своеобразной мафии от науки, которая контролирует академические институты, научные фонды и издательства»15. Мафия в науке или групповщина всегда, конечно, существовала, но какое отношение имело и имеет это обстоятельство к Н. Н. Берберовой? Думается, что никакого. При всем критическом отношении к работе Н. Н. Берберовой игнорировать ее, к чему призывает А. И. Серков, добросовестный историк не вправе.

Камень, о который споткнулся А. И. Серков, — это некритическое восприятие им масонской историографии в собственном смысле этого слова, то есть книг и статей по истории русского масонства, написанных во Франции самими масонами: «Записка о русском масонстве» Л. Д. Кандаурова, «История русского масонства первой половины XX века» П. А. Бурышкина (1887—1953), а также работы В. Л.Вяземского, Б. Н. Ермолова и К К Грюнвальда. Несмотря на внешнюю привлекательность их трудов (широкое использование документов масонских архивов и устных свидетельств братьев, помогавших авторам своими консультациями), характерное для них отсутствие критического подхода к предмету исследования привело к тому, что рассчитывать на научные открытия здесь не приходится. Другое дело — чисто формальная сторона истории русских масонских лож в эмиграции. С этой точки зрения труды братьев масонов имеют, конечно, огромное значение.

К сожалению, только немногое из написанного в этом плане братьями: работа К К Грюнвальда16 , доклад В. Л.Вяземского17 , небольшие отрывки из остающихся еще не опубликованными работ П. А. Бурышкина18 , Л. Д. Кандаурова19 и М. А. Осоргина20) опубликовано; все остальное — в архивах. За исключением записки Л. Д. Кандаурова, хранящейся в Российском центре хранения историко-документальных коллекций в Москве (ф. 730, oп. 1, д. 173), все они, как правило, разбросаны по библиотекам и архивохранилищам Франции и практически недоступны для отечественных исследователей.

Во многом своему появлению они были обязаны деятельности образованной после войны (1948 год) при Совете объединения русских лож Древнего и принятого шотландского устава Историко-архивной комиссии. Возглавлял ее П. А. Бурышкин. Сам он взялся было за составление по масонским архивам общего обзора истории русского масонства первой половины XX века. В ходе этой работы, помимо официальной масонской документации, им были использованы воспоминания и консультации ряда братьев. Особый интерес представляет для нас первая часть его труда, посвященная истории русского масонства начала XX века. Работа П. А. Бурышкина не была опубликована. Более того, даже собрать отдельные главы ее, разбросанные ныне по архивохранилищам и библиотекам Франции, как свидетельствует А. И. Серков, далеко не простая задача21. Как и работа Н. Н. Берберовой, основанная на недоступном пока еще для исследователей архивном материале и устных беседах с братьями, труд П. А. Бурышкина, как, впрочем, и труды его коллег, вполне можно отнести к разряду первоисточников.

Из отечественных архивных фондов большой интерес всегда вызывали и вызывают материалы Департамента полиции в ГАРФ, архивно-следственные дела масонов из архива бывшего КГБ СССР и масонские коллекции, отложившиеся в Особом архиве в Москве (РЦХИДК РФ). Интерес историков к материалам Департамента полиции понятен: кому как не ему было следить за происками масонов? «Допустить, что Департамент полиции не располагал о них (политических масонах. — В. Б.) никакими сведениями, не представляется возможным, так как в распоряжении Департамента имелась огромная армия провокаторов— справедливо отмечает в связи с этим А. В. Островский22 . Армия такая у департамента действительно была, и она, конечно же, не дремала. Свидетельство тому — отложившееся в бумагах Департамента полиции 7-томное дело «О масонах». Ближайшее знакомство с ним (О. Ф. Соловьев23 , А. Я. Аврех24 ) показало, однако, что в поле зрения Департамента полиции находилось не политическое, а оккультное масонство — члены разного рода мистических кружков и групп. Никакой угрозы империи они не представляли, и наблюдение за ними было заведомо пустой тратой сил и средств.

Действительно ли Департамент полиции взял ложный след, как думал А. Я. Аврех25, или же материалы слежки за политическими масонами в архиве Департамента полиции все-таки существовали, но были уничтожены после 27 февраля 1917 года заинтересованными лицами, мы не знаем. Не исключено, впрочем, что они разделили судьбу материалов, связанных с появлением и распространением в России так называемых «Сионских протоколов», на что прозрачно намекал в свое время хорошо осведомленный В. Л. Бурцев. «С весны 1917 года, — отмечал он, — все архивы Департамента полиции находились в распоряжений исследователей,, кто не мог быть не заинтересован в разоблачении этой подделки. Сколько нам было известно, некоторые из них специально занимались этим вопросом»26. Интересовались материалами слежки за собой и братья масоны, свидетельством чего является подготовленная в том же 1917 году по материалам Департамента полиции публикация масона П. Е. Щёголева27. Так что подозрения на этот счет вполне резонны 28.

Как бы то ни было, из сохранившихся в Департаменте полиции материалов видно, что многое, правда не из русских, а из французских источников (записки по масонству его секретных агентов в Париже — Б. К Алексеева (1910 год, напечатаны в публикации П. Е. Щёголева) и Л. А. Ратаева 29 (1911—19 И гг.), о политических масонах Департамент полиции все-таки знал30 . Не исключены новые находки документов по истории думского масонства и в архивах бывшего КГБ СССР. Первой ласточкой здесь стали использованные проф. Н. Н. Яковлевым в вышедшей в 1974 году книге «1 августа 1914 года» свидетельство масона А. А. Велихова и отрывки из показаний в ОГПУ одного из руководителей русского масонства в дореволюционной России Н. В. Некрасова. В 1998 году масонские показания Н. В. Некрасова были опубликованы в полном виде в журнале «Вопросы истории»31 . Ввиду высокого положения Н. В. Некрасова в масонской иерархии — генеральный секретарь Верховного совета «Великого Востока народов России» в 1910—1912 и 1915 годах — показания его (а они достаточно подробны) поистине бесценны для историка.

Курьезными в этой связи выглядят дилетантские попытки ряда исследователей (В. В. Поликарпов32 , В. М.Панеях33 ), никогда до этого историей масонства не занимавшихся, объявить показания Н. В. Некрасова в НКВД СССР от 13 июля 1939 года «полностью сфабрикованными», а саму проблему политического масонства в дореволюционной России — «происками черносотенцев». «Теперь, в связи с публикацией этой фабрикации (показания Н. В. Некрасова. — В. Я), — пишет В. М. Панеях, — и показом (В. В. Поликарповым, конечно. —В. Б.) ее истоков и целей, рухнула вся лживая версия о масонском заговоре, а вместе с ней и научная репутация тех исследователей, которые ее поддерживали»34 Злорадства и апломба у В. МЛанеяха, таким образом, хоть отбавляй. Да и заявка, которую делают гг. В. В. Поликарпов и В. МЛанеях, одним росчерком пера перечеркивающие все достижения как отечественной, так и зарубежной историографии в этом вопросе, весьма и весьма, как видим, серьезна. К ней бы еще хотя бы мало-мальский источниковедческий анализ документа, объявленного ими «фальшивкой». Но ничего этого у В. В. Поликарпова и В. М. Ланеяха, конечно же, нет и в помине. Не тот, как говорится, уровень у господ критиков. Зато неприязни к нашему недавнему прошлому и несогласным с ними коллегам в их публицистически-историографических эссе хоть отбавляй. Нет, к сожалению, главного — удовлетворительного владения источниками и литературой вопроса.

«После прочтения введения Поликарпова, — возмущенно писал в связи с этим один из старейших и знающих наших масоноведов либерального толка петербургский профессор В. И. Старцев, — у неискушенного читателя может возникнуть впечатление, что собственноручные показания Некрасова есть единственный источник, доказывающий существование масонства в России, который на самом деле сфабрикован еще в 1939 году, а затем пущен в оборот КГБ»35 . И далее почтенный ученый чуть ли не на пальцах вынужден доказывать дилетанту В. В. Поликарпову, что это совсем не так, что существует, причем достаточно много, и других источников, причем вполне достоверных.

Но уж коли речь зашла конкретно о собственноручных показаниях Н. В. Некрасова 13 июля 1939 года, то «изюминка» их, и это не секрет для специалистов, как раз и состоит в том, что «они ни в чем не противоречат мемуарам и документам, обнаруженным в свободных странах. Сопоставление каждого факта,, упоминаемого Некрасовым, с аналогичными материалами, опубликованными или хранящимися за рубежом, показывает полное их совпадение. Это я называю, — подчеркивает В. И. Старцев, — проверкой его (Н. В. Некрасова. — В. Б.) показаний по первоисточникам36 проверка эта, от которой, по понятным причинам уклонились гг. Поликарпов и Панеях, добавим мы от себя, неопровержимо свидетельствует, что масонские показания Н. В. Некрасова — это не фальшивка КГБ, а вполне полноценный, заслуживающий доверия исследователей исторический источник. Из этого вовсе не следует, что с таким же доверием мы можем относиться ко всем другим показаниям Некрасова следователям НКВД. Напротив, делать этого ни в коем случае нельзя. «Каждое из них, — резонно замечает в этой связи В. И. Старцев, — заслуживает самостоятельного разбора»37.

Появление письма В. И. Старцева не было случайностью. Дело в том, что, несмотря на свои демократические убеждения, отношения его с либеральной историографией были далеко не безоблачны. Причем камнем преткновения между ними как раз и являлась масонская тема. Здесь надо иметь в виду, что историки-либералы, вполне солидаризируясь в этом отношении с марксистской историографией, старательно доказывали и доказывают, что никаких масонов в XX веке в России не было, а если и были, то ненастоящие, и сколько-нибудь серьезного влияния на революционные события 1917 года они не оказали. Характерны в этом отношении такие, казалось бы, маститые исследователи, как доктора наук Г. И. Злоказов и Г. 3. Иоффе. «В формировании Временного правительства, — пишут они, —определенную роль, возможно, сыграла негласная организация политического масонства, возникшая приблизительно в 1905—1907 годах..»38

Вот так-то, уважаемый читатель. Возможно, политические масоны все-таки сыграли определенную роль в событиях 1917 года, а возможно, и нет. Ничего конкретного по этому вопросу сказать нам господа Злоказов и Иоффе не могут или, вернее, не хотят. В. И. Старцев же, надо отдать ему должное, открещиваясь от теории «масонского заговора», говорил, и говорил вполне определенно, о несомненно «большой роли» масонского фактора в «усилении революционной ситуации в конце 1916—начале 1917 г.». Что же касается Временного правительства, то численность масонов в нем, согласно его изысканиям, «непрерывно росла». В целом же период с февраля по октябрь 1917 года характеризуется им как время «наибольшего влияния в России тайного политического союза»39. Показания Н. В. Некрасова, опубликованные В. В. Шелохаевым и В. В. Поликарповым, только подтвердили наблюдения и выводы, сделанные ранее В. И. Старцевым. Объявление же их публикаторами «фальшивкой» справедливо было расценено им как попытка поставить под сомнение не только результаты его многолетних исследований на эту тему, но и его профессиональную репутацию ученого- историка. Отсюда его резкая и, можно сказать, мгновенная реакция на их публикацию.

Впрочем, и у Б. В. Поликарпова с В. М. Панеяхом нашлись последователи. Так, известный историк Р. Ш. Ганелин убежден, со ссылкой на предисловие В. В. Поликарпова к показаниям Н. В. Некрасова, что тема эта, оказывается, специально была внедрена в 1970-е годы в нашу историческую науку «по секретному и прямому указанию председателя КГБ СССР Ю. В. Андропова и ген. Ф. Д. Бобкова через голову ведавших идеологией отделов ЦК КПСС и существовавшего при нем Института марксизма-ленинизма и даже вопреки им. Цель состояла в том, чтобы, ввиду поражения официальной идеологии в спорах с диссидентами, изготовить «книги должного направления помогающие борьбе с «нигилистами«демократами» и «русофобами». Возможно, исторические взгляды председателя КГБ и его подчиненного и специфический характер их образованности не приучили их к осторожности в обращении с историей и с масонской темой в частности (ген. Бобков охотно делился своими познаниями в области истории России накануне 1917 г., в том числе и о масонах, хотя даже симпатизировавший ему собеседник-историк счел эти познания «пугающе громадными»), но истинную цену показаний арестованных их ведомством, добытых во время допросов, они не могли не знать. И показания Н. В. Некрасова, деятеля Временного правительства, данные в НКВД в 1939 г. перед расстрелом в 1940 г., со сведениями о масонах были пущены в оборот под видом «рассказов или «воспоминаний записанных то ли самим Некрасовым, то ли кем-то с его слов. На эту удочку попались многие, в том числе Берберова, автор книги о масонстве, изданной за границей.

Операция удалась. Масонская тема с середины 70-х годов стала фигурировать в исторической литературе— с огорчением констатирует этот исследователь40.

Как видим, Б. В. Поликарпов далеко не одинок в своем нигилизме в отношении возможностей использования показаний Н. В. Некрасова как полноценного исторического источника. Более того, близкое знакомство с реалиями постсоветской историографии показывает, что в данном случае мы имеем дело с общим и куда более опасным явлением, заключающимся в навязчивом стремлении ряда демократически, так сказать, ориентированных историков и публицистов, объявив для начала фальшивкой архивно-следственные дела ОПТУ — НКВД СССР41, поставить под сомнение источниковую базу официального происхождения так называемого «сталинского периода» русской истории в целом как сфальсифицированную (Н.Н.Покровский42, И. В. Павлова43).

Оказывается, доверчиво поясняет нам сибирский историк И. В. Павлова, есть источник и источник. Одно дело — источники, отложившиеся в так называемых «свободных» странах. Здесь научный объективизм и следование фактам вполне уместны. И совсем другое дело — источники, отложившиеся в архивах «империи зла», тоталитарного государства под названием СССР. В отличие от западных стран здесь нужен совершенно другой подход, так как мы имеем дело с «глубоко идеологизированными источниками», уже изначально искажающими смысл событий. «Такого рода искажения, — поясняет она, — заложены в существе тех источников, которые оставляют после себя идеологические государства (идеократии), задающие посредством табуированного языка особое видение событий, соответствующее искаженному сознанию тех, кому эти документы адресованы» 44.

При работе с источниками сталинского периода данные их, рекомендует И. В. Павлова, надо не только проверять и сопоставлять, но еще и подправлять или корректировать «оценкой событий того времени с позиций нравственности»45.

«Нравственная позиция историка (в смысле осуждения сталинизма, так как именно об источниках этого периода русской истории идет речь. — В. Я), — наставляет она, — имеет первостепенное значение при работе с материалами уголовно-следственных дел, которые создавались в органах ОГПУ — НКВД»46.

Субъективизм и произвольность «нравственной оценки прошлого» И. В. Павлову, похоже, не смущают. Идеологическая ангажированность новаций этой исследовательницы очевидна. Налицо не только явная неприязнь к нашему советскому прошлому, но и еще плохо скрытое желание при помощи навязываемого исследователям «категорического нравственного императива» в угоду современной идеологической и политической конъюнктуре основательно очернить его. Чем такой, нравственный так сказать, подход к источникам советской истории принципиально отличается от классового и партийного подхода как нашего недавнего прошлого, так и от «фальсификаций сталинского периода», знает, видимо, одна только И. В. Павлова.

В 1990-е годы внимание исследователей оказалось привлечено к масонским материалам Российского центра хранения историко-документальных коллекций в Москве47. Речь идет о части довоенных масонских архивов, захваченных в свое время немцами в оккупированных странах Западной Европы48. В 1945 году в качестве военных трофеев они были перевезены в Москву, где и пролежали под спудом до горбачевской перестройки. Поражает очевидное богатство представленных здесь материалов: только фонд «Великого Востока Франции» (ф. 92) составляет более 17 тысяч единиц хранения, более 2000 единиц хранения насчитывает фонд Великой ложи Франции (ф. 93), 763 дела — «Верховный совет Франции» и т.д.

Важные для истории русских эмигрантских лож 1920— 1930-х годов в Европе, материалы эти мало что дают, однако, для истории собственно русского масонства в нашем отечестве до 1917 года. Наибольший интерес представляют здесь играющие роль первоисточника сообщение М.С. Маргулиеса «О возрождении масонских лож «Великого Востока Франции» в России в 1906-1908 годах» (РЦХИДК, ф. 112, оп. 2, д. 26) и уже упоминавшаяся нами «Записка о русском масонстве» JL Д. Кандаурова 1929 года (РЦХИДК, ф. 730, on. 1, д. 173)49.

Как правило, продуктивным для раскрытия темы «Масоны и масонство начала века в России» оказывается обращение к личным фондам братьев каменщиков: А. В. Амфитеатрова (РГАЛИ, ф. 34), В. А. Маклакова (ОПИГИМ, ф. 1036), Г. Н. Вырубова (РГАЛИ, ф. 1036), А. И. Сумбатова-Южина (РГАЛИ, ф.878, oп. 1), Е. В. Аничкова (РГАЛИ, ф. 1008), М. М. Ковалевского (Архив РАН, ф. 103) и другим.

Поскольку отделить общественно-политическую деятельность от деятельности «братской», масонской едва ли возможно, значение этого рода материалов для историка не подлежит сомнению, хотя собственно масонские сюжеты в отложившихся здесь документах, как правило, редки. Но есть и счастливые исключения, как, например, личный фонд известного революционера-народника Николая Васильевича Чайковского в Государственном архиве Российской Федерации (ф. 5805): черновики масонских выступлений фондообразователя, его записные книжки, масонские дипломы, устав «Великого Востока народов России», письма к нему таких известных масонов, как М. А. Алданов, Н. П. Вакар, Б. В. Савинков50 и других.

При дефиците архивного материала по теме важное значение в деле воссоздания истории политического масонства начала века приобретает мемуарная литература, дневники, письма и интервью масонов. Начало ее изданию в СССР было положено еще в 1920-е — начале 1930-х годов: воспоминания В. А. Поссе51, В. Д Бонч-Бруевича52, Андрея Белого53. Но погоду здесь делали, разумеется, не отрывочные упоминания о масонах и масонстве советских мемуаристов, а письма, воспоминания и интервью масонов, оказавшихся после 1917 года на Западе. Правда, на публичные выступления на масонскую тему они, как правило, не шли, памятуя о клятве молчания, но в частных доверительных беседах и письмах могли рассказать, а в ряде случаев и рассказывали многое. Этим и воспользовался русский эмигрант Борис Иванович Николаевский. Собранные им в 1920-е годы воспоминания, письма и интервью бывших русских политических масонов начала века оказались после его смерти в архиве Гуверовского института при Стэнфордском университете в США. В 1989—1990 годах эти материалы были опубликованы в Москве Юрием Фельштинским54 и ленинградским профессором В. И. Старцевым55. Они-то, собственно, и составляют основной блок источников по теме: воспоминания Д. И. Бебутова, интервью Н. С. Чхеидзе, Я. Еальперна, Е. П. Гегечкори, М.С. Маргулиеса, В. Я. Гуревича, М. Шаха и др.56.

Из мемуарных свидетельств о политическом масонстве, не вошедших в книгу Б.Николаевского, наиболее важны воспоминания А. В. Амфитеатрова57 , И. В. Гессена58, В. А. Оболенского, Л. К Чермака59, А. Тырковой-Вильямс60. Дополнением к ним могут служить также мемуары А. Ф. Керенского61, П. Н. Милюкова62, С. П. Мельгунова63, письма Е. Д. Кускоюй64, очерки и воспоминания памяти А. И. Браудо65 и др.

Собственно, то, что масоны в России в предреволюционные годы были, знали, кажется, все. Да и персоналии русских вольных каменщиков были у всех на слуху; о них чуть ли не ежедневно напоминала правительству национально-консервативная печать. Любопытен в этом отношении пассаж Андрея Белого:«...Мысль о тайных организациях во мне оживала... Заработала мысль о масонстве, которое ненавидел я; будучи в целом не прав, кое в чем был я прав. Но попробуй в те годы заговорить о масонстве как темной силе с кадетами! В лучшем случае получил бы я дурака: какие такие масоны? — Их нет. В худшем случае меня заподозрили бы в бреде Шмакова. Теперь, из 1933 года все знают: Милюков, Ковалевский, Кокошкин, Терещенко, Керенский, Карташев, братья Астровы, Баженов... оказались реальными деятелями моих бредней, хотя, вероятно, играли в них такую пассивную роль. Теперь обнаружено документально: мировая война и секретные планы готовились в масонской кухне»66.

О каких документальных данных о масонах писал А. Белый, мы можем только догадываться. Одно несомненно: ни само русское масонство начала века (см. доклад М.С. Маргулиеса «О возрождении масонства «Великого Востока Франции» в России 1906—1908 гг.»67), ни его секретные планы более позднего времени действительно большим секретом уже в 1920-е годы ни для кого не являлись. Все было, как говорится, на виду68. Надо было только собрать и профессионально обобщить имевшийся на этот счет материал.

Сделал это уже давно интересовавшийся масонством С. П. Мельгунов. В вышедшей в 1931 году в Париже книге «На путях к дворцовому перевороту. Заговоры перед революцией 1917 года» этот известный эмигрантский историк пришел к твердому выводу о существовании масонского заговора накануне и в феврале 1917 года. Вопреки распространенному тогда мнению, отнюдь не так называемый Прогрессивный блок (1915) был центром, вокруг которого объединялись буржуазные заговорщики. Центром таким, утверждал С. П. Мельгунов, была тщательно законспирированная масонская организация69 .

Книга С. П. Мельгунова пробила первую брешь в стене молчания в среде либеральной эмиграции во Франции вокруг политического масонства и его роли в революционных событиях 1917 года. Правда, о заговоре как таковом старались прямо не говорить, сводя все дело к роли негласных масонских связей в событиях этого времени (И. В. Гессен70, П. Н. Милюков71, А. Тыркова-Вильямс (Тыркова-Вильямс А На путях к свободе. Нью-Йорк, 1952). Лед тем не менее тронулся, хотя понадобилось еще несколько десятилетий, прежде чем верная по своей сути версия С. П. Мельгунова стала обретать, наконец, в исследованиях историков зримые, осязаемые черты.

Следующий шаг в этом направлении сделал Григорий Аронсон. В октябре 1959 года в эмигрантской газете «Новое русское слово» он опубликовал подборку из четырех статей под общим названием «Масоны в русской политике». Проблема масонского заговора накануне Февральской революции 1917 года получила у Г. Я. Аронсона свое дальнейшее развитие. Особенно неприятным для остававшихся еще в живых вольных каменщиков был его вывод о связи русских политических масонов начала XX века с большевиками72.

Переломными в буквальном смысле этого слова в историографии русского политического масонства начала века стали, несомненно, 1960-е годы: издание в 1966 году Борисом Элькиным подлинных масонских документов начала века73, публикации на масонскую тему Натана Смита (1968)74, Л. Хаимсона (1965)75, выход книг Джорджа Каткова «Россия. 1917. Февральская революция» (Лондон, 1967)76 и Григория Аронсона «Россия накануне революции» (Нью-Йорк, 1962)77 , воспоминаний А. Ф. Керенского (Нью-Йорк, 1965)78, В. А. Оболенского79 сделали свое дело, и то, что так долго и тщательно скрывалось, стало наконец явным.

Еще более это обозначилось в 1980-е и 1990-е годы, когда усилиями ряда исследователей (Н. Смит80 , Б. Нортон81 , Л.Хасс82 , X. Кайлер83) удалось подвергнуть своеобразной инвентаризации источниковую базу по теме. Ощутимые успехи, достигнутые в это время западной историографией в исследовании русского политического масонства начала века, способствовали тому, что за разработку этой проблемы поневоле вынуждены были взяться и советские историки. Правда, на первых порах они попытались было подвергнуть сомнению сам факт существования русских политических масонов в начале XX века. Показательна в этом отношении разгромная рецензия Ю. И. Игрицкого на книгу Джорджа Каткова, опубликованная в 1968 году на страницах журнала «История СССР»84. Однако уже в начале 1970-х годов тема эта (в разоблачительном по отношению к масонам контексте, конечно) получила неожиданную прописку и в советской историографии. В 1974 году издательство «Молодая гвардия» массовым тиражом напечатало книгу историка-американиста Н. Н. Яковлева «1 августа 1914 года», наиболее интересными страницами которой, собственно, и стали те из них, которые были посвящены роли масонов в событиях «победоносного» Февраля 1917 года.

Опираясь как на уже известные к тому времени источники, так и источники новые, впервые введенные им в научный оборот (показания бывшего генерального секретаря Верховного совета «Великого Востока народов России» Н. В. Некрасова, данные им в 1920-1930-х годах в ОГПУ-НКВД СССР), Н.Н.Яковлев не только показал реальность самого факта существования думского масонства в России, но и впервые в советской историографии четко определил его роль и место в политической борьбе предреволюционных лет. Масонство, пришел к выводу Н. Н. Яковлев, играло роль «теневого штаба» либеральной буржуазии в борьбе за власть и, фактически, являлось руководящим центром в подготовке Февральской революции в России85.

Как и следовало ожидать, реакция историков на книгу Н. Н. Яковлева была неоднозначной. Наиболее резко с ее критикой выступила «старая гвардия»: И. И. Минц86, Е. Д. Черменский87 и М. К Касвинов88 , обвинившие автора чуть ли не в возрождении «черносотенной» легенды о всемирном масонском заговоре. «Стариков» поддержал и ряд авторов так называемого «среднего», послевоенного поколения советских историков: Е. Ф. Ерыкалов89, О. Ф. Соловьев90, А. Яаврех91. Они, правда, в отличие от Е. Д. Черменского, не подвергали сомнению сам факт существования политического масонства и необходимость его изучения, но как историки-марксисты решительно отказывались признать его сколько-нибудь значительную роль в свершавшихся в 1917 году событиях, усматривая в таком подходе умаление народного характера Февральской революции и роли партии большевиков в ее подготовке.«Масонский сюжет есть, но масонской проблемы нет», — афористично заметил в связи с этим Аврех92. С ним не согласились, однако, Б. Ф. Ливчак93 и В. И. Старцев94.

Тем временем издательство «Молодая гвардия», идя навстречу пожеланиям своих читателей, опубликовало в 1984 году сборник «За кулисами видимой власти»95 под редакцией В. И. Старцева. Он же выступил и в качестве автора основных разделов этой книги. Достоинством сборника стало то, что это была первая за все годы советской власти попытка пусть и в научно-популярном варианте, но все-таки последовательного изложения истории масонства не только начала XX века, но и за более ранний период. Отражением возросшего общественного интереса к масонской проблеме стал выход в 1976 году книги журналиста-международника Генри Эрнста «Новые заметки по истории современности»96, значительное внимание в которой уделено масонским сюжетам.

В научном плане в 1980—1990-е годы разработкой истории русского политического масонства начала XX века кроме В. И. Старцева97 успешно занимались также еще и О. Ф. Соловьев98, В.Я.Бегун99, В. И. Шульгин100, Лзамойский101, А. Я. Аврех102, И. Серков103, С. П. Карпачёв104, И. С. Розенталь105, О. А. Платонов106, М. Острецов107, Д. А. Андреев108, А. Н. Лушин109, В. Н. Егошина110. В результате этих усилий Старцевым111 и Ю.Фельштинским112 документов (письма, интервью, воспоминания) историка Б. И. Николаевского, хранящихся ныне в архиве Гуверовского института при Стэнфордском университете в США.

Наибольшие разногласия вызывает у историков проблема масонского заговора в предреволюционные годы и участие братьев вольных каменщиков в событиях февраля-марта 1917 года. Собственно, факт самого заговора сомнений не вызывает. Но вот был ли этот заговор масонским? Н. Н. Яковлев, В. Я. Бегун и 01 Платонов считают, что да. Напротив, С. П. Карпачёв и А. И. Серков, правда, каждый по своим соображениям (первый исходя из того, что масоны-де были не настоящие, то есть не признанные заграничными масонскими центрами, а второй (А. И. Серков), не соглашаясь с этим, доказывает, что кадетское масонство начала века хотя и было настоящим, но к 1917 году перестало быть масонством и выродилось в некую политическую группу113), отстаивают прямо противоположное мнение, вольно или невольно уводящее братьев масонов от ответственности за крах исторической России.

Своеобразную позицию занял в этом споре В. И. Старцев. Не разделяя теории «масонского заговора», он тем не менее признает огромную роль, которую играли масонские связи в консолидации сил либеральной буржуазии на пути к власти. Из историков-масоноведов либерального круга В. И. Старцев был не только самый крупный, но, пожалуй, и единственный, кто (правда, предварительно подстраховавшись утверждением, что «Великий Восток народов России» не был правильной масонской организацией) попытался, хотя и в очень осторожной форме, поставить вопрос о реальной роли масонов в событиях 1917 года114.

В отличие от масонства политического, думского, интерес к масонству мистическому, оккультному наша историография стала проявлять только в 1990-е годы, что и понятно,, ввиду того, что большого интереса к политике мистики и оккультисты никогда не проявляли. Пионером здесь оказался А. ЯАврех. Конечно, сами по себе оккультисты интересовали его мало. На материалы слежки за ними он наткнулся в фонде Департамента полиции. Сделав вывод о ложном следе, взятом царской охранкой в ее охоте на масонов (материалов о слежке за масонами политическими обнаружить не удалось), А. ЯАврех добросовестно изложил все, что было известно полиции об оккультных кружках в России начала XX века115.

После А. ЯАвреха историей оккультных кружков и групп начала века занимались А. И. Серков116 и автор этих строк117. Дальнейшим продолжением его разысканий на эту тему собственно и является предлагаемая вниманию читателей книга.


Несмотря на огромную литературу, посвященную масонству (свыше 60 тысяч публикаций)118, оно по-прежнему остается малоизученным и его история вызывает среди исследователей немало споров — слишком уж общи и неопределенны те гуманные цели, которые ставят перед собой братья масоны.

«Масонство, — гласит конституция «Великой ложи Франции», — есть всемирный союз, покоящийся на солидарности. Цель масонства — нравственное совершенствование человечества. Его девиз — Свобода, Равенство и Братство. В глазах масонов все последователи равноправны, невзирая на различия национальные, расовые, религиозные, на различия в состоянии, звании и положении... Конечное стремление масонов — объединение на основе свободы, равенства и братства всех людей, без различия рас, племен, наций, религий и культур в один всемирный союз для достижения царства Астреи, царства всеобщей справедливости и земного Эдема (рая)119.

Но это, так сказать, чисто масонский взгляд на идеальные цели и задачи ордена, нуждающийся в определенной научной корректировке. Масонство, согласно наиболее распространенному в современной историографии определению, есть не что иное, как «религиозно-философское и политическое течение, возникшее в Германии в XIII веке»120. Что касается Германии как родины масонства, то это вопрос спорный, ибо никаких данных, что союз немецких каменотесов XIII века являлся сообществом духовного характера, у нас нет. Правильнее поэтому, как мы увидим в дальнейшем, связывать появление масонства как духовного сообщества не с Германией XIII века, а с Англией XVI века. «Целью масонства, — читаем мы в статье о масонах в вышедшем в 1999 году справочном издании «Словарь религий народов современной России» под редакцией М. П. Мчедлова, — является достижение всем человечеством, независимо от расовой, национальной, духовной культуры, принципов свободы, равенства, братства,«царства истины и любви», земного рая. Цель достижима, по мнению масонов, путем нравственного, физического и умственного совершенствования каждого человека. Препятствием на этом пути являются религия и национальные государства, которые должны быть уничтожены. Важное место в деятельности масонов занимает критика исторических религий и церкви. В то же время война с Богом, церковью и духовенством не означает еще отмену религий, веры вообще, поскольку масоны создают новую религию - религию гуманитаризма, где место Бога занимает человечество, а старую религию они заменяют новой —морального солидаризма.

Вторая задача масонства (наряду с борьбой с религией, религиозной моралью, церковью и духовенством) — это уничтожение национальной государственности. Конечный идеал масонства — сверхгосударство, основными признаками которого являются свобода, равенство, братство и богом которого является человечество, мораль которого не религиозна и в котором разум человеческий будет мерой всех вещей. Осуществление всех этих идей моделируется в рамках масонских лож и в многочисленных обрядах и сложных символах»121

Идея установления царства справедливости на земле хотя и привлекательна, но в основе своей, конечно же, абсурдна и неосуществима. Особенно если иметь в виду предлагаемый масонами путь к ее осуществлению — нравственное совершенствование человечества. Неудивительно поэтому, что масонские определения сути и конечных целей своего братского союза если кого и удовлетворяют, то только самих масонов. Всем прочим, то есть «профанам» или «непосвященным», на сей счет остается только теряться в догадках.

«Что такое масонство? — Вот вопрос, который разрешается различными исследователями различно, — отмечал в далеком 1914 году М. Ватутин. — Оно и религиозная секта всемирного-де охвата и всесторонней веротерпимости. Оно и тонкое, тайное философское, чуть ли не научное символическое учение с притязаниями на всесветное значение. Оно и кодекс общей какой-то совершенной морали, особого гуманистического склада, поэтического настроения и поэтического строя. Оно — и гражданская социальная организация, не признающая никаких политических, этнографических и географических границ. Оно, наконец, — тайное внегосударственное, политико-обобщительное, скрытое правительство, входящее во все государства и исподтишка, подпольно (и надпотолочно и застенно — если можно так выразиться)... Весь теперешний человек, его тело, его души, его дух — всякое общество: семейное, сословное, державное объединение и все человечество вкупе, — все учение, все общественные учреждения, все религии окутываются каким-то неведомым, тайным, скрытным, темным (неизбежным, необходимым)... — и эта мистическая, оккультная сила носит общее и неопределенное название «масонство»122.

Написаны эти строки давно, а звучат удивительно современно. Ведь, как и много лет назад, вопрос о сущности масонства и его подлинной роли в истории человечества вызывает самые разноречивые оценки среди специалистов. Разброс мнений здесь широк: от определения его как общественной организации, выдвигающей задачу морального раскрепощения людей, обеспечения свободы и братства, до тайной интернациональной мировой революционной организации, ведущей бескомпромиссную борьбу с Богом, церковью и национальной государственностью. Самое любопытное, что, несмотря на, казалось бы, взаимоисключающий характер этих определений, каадое из них по-своему справедливо.

Вопреки распространенному мнению, масонство не есть что-то неизменное и неподвижное. В разные времена в разных странах масонство проявляло себя по-разному. Неизменным оставался, пожалуй, только его характер, как формы самоорганизации элиты общества. В этом, собственно, и состоит суть современного масонства, его голая, так сказать, «правда века».



1Керенский А Ф. Россия на историческом повороте. Мемуары. М., 1993. С. 62-63.
2 Карпачёв С. П. Источники и литература по истории русского масонства конца XIX — начала XX века. // Вопросы отечественной истории и историографии. Отв. ред. В. И. Сучков. M., 1998. С. 74—98.
3 Elkin Boris. Attempts to Review Freemasonry in Russia. // The Slavonic and East European Review. London. July. 1966. VoLXUV. № 103. P. 454-472.
41 Островский А В. Осторожно! Масоны! // Из глубины времен. СПб., 1996. С. 168-175.
5 Старцев В. И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб., 1996. С. 49—51. В 2001 г. эта работа была переиздана в Санкт-Петербурге, получив при этом и новое, «рыночное» название: «Тайны русских масонов».
6 Keiler H.К.H. Abris Freimaurerischen Geschichte in Russian! // Quatuor Coronati. Jahrbuch. 1993- № 30. S.166—178.
7 Серков А И. История русского масонства. 1845—1945. С. 21.
8 Серков А И. История русского масонства. 1845—1945. С 43.
9 Там же. С. 23.
10 «Два брата моего отца, племянники, мои двоюродные братья — все были масонами», — признавалась H. H. Берберова (Книжное обозрение. 1989. № 35. С. 8—9). Масонами были первый и второй мужья H. H. Берберовой - поэт В. Ф. Ходасевич и H. В. Макеев.
11Вечерний Ленинград. 1989.18 сентября. С. 3.
12 Серков А И. История русского масонства. 1845—1945. С. 18.
13 Там же. С. 43.
14 Коростелев О. О. Книга «Люди и ложи» и ее автор. //Берберова Н. К Люди и ложи. Русские масоны XX столетия. M., 1997. С. 387—389.
15 Серков А И. История русского масонства после Второй мировой войны. СПб, 1999. С 8.
16 Grunwald С. Historie de la Franc-Magonnerie en Russie. // Cahiers de Villard de Honnecourt. Cahier V. Paris, 1969.
17 Вяземский В. Л. Первая четверть века существования зарубежного масонства. // Новый журнал. Нью-Йорк, 1985. Кн. 161. С. 231-248.
18 Бурышкин П. А Филипп — предшественник Распутина. // Новый журнал. Кн. 40. Нью-Йорк, 1955.
19 Л. Д. Кандауров о «Великом Востоке народов России». // Вестник Московского университета. Сер. 8 (История). 1994. № 3. С 77—79.
20 Осоргин М. А. Доклады и речи. Париж, 1949.
21 Серков А И. История русского масонства. 1845-1945. С. 32.
22 Островский А В. От редакции. // Из глубины времен. Вып. 1. СПб, 1992. С. 174.
23 Соловьев О. Ф. Международный империализм — враг революции в России. M., 1983.
24 Аврех А Я. Масоны и революция. M., 1990.
25 Там же. С. 337-338.
26 Бурцев В. Л. Сионские протоколы. // Общее дело. 1921.14 апреля. С. 2.27 Щёголев П. Е. Охота за масонами, или Похощения асессора Алексеева. // Былое. 1917. №4. С. 108—145. См. также в кн.: ЩёгапевП. Е. Охранники и авантюристы. M., 1930.
28 Корнеев В. Е. Документы Департамента полиции о масонах в России. // Масоны в России: вчера... сегодня... завтра?.. M., 1999. С. 98—128.
29 Записки Л. А. Ратаева см. в кн.: Платонов О. А Терновый венец России. Тайная история масонства. 1731-1996. M., 1996. С. 630-694.
30 Брачев В. С. Царский жандарм — борец с масонами. // Секретное досье. 1998. № 1.С. 50-59.
31 Из следственных дел H. В. Некрасова 1921, 1931 и 1939 годов. Публ.
B.В. Шелохаева и В. В. Поликарпова. // Вопросы истории. 1998. №11—12.
C.10-48.
32 Поликарпов В. В. Вступительная статья к публикации. // Вопросы истории. 1998. № 11-12. С. 10-15.
33 Панеях В. М. О полемической заметке В. С. Брачева «Возражения критикам». // Клио. 1999. № 2. С. 362-364.
34ПанеяхВ. М. О полемической заметке В. С. Брачева «Возражения критикам». С. 364.
35 Старцев В. И. Письмо в редакцию. // Вопросы истории. 1999. №4—5. С. 173.
36Старцев В. И. Письмо в редакцию. С. 174.
37Там же.
38 Злоказов Г. И., Иоффе Г. 3. Предисловие. // Из истории борьбы за власть
в 1917 году. Сборник документов. М., 2002. С. 20.
39 Старцев В. И. Русское эмигрантское масонство во Франции (1918— 1939). // Российское зарубежье. История и современность. M., 1998. С 41.
40 Ганелин Р.Ш. О русском фашизме прежде и теперь. // Барьер. 1999. № 1 (5). С. 70.
41 Ананьин Б.В.} Панеях Я М. Академическое дело как исторический источник. // Исторические записки. 1999. Вып. 2. С. 338—380.
42 Покровский Н. Н. Источниковедческие проблемы истории России XX века. // Общественные науки и современность. M., 1997. № 3. С. 96—104.
43 Павлова И. В. Интерпретация источников по истории России 30-х годов (Постановка проблемы). // Гуманитарные науки в Сибири. Новосибирск, 1999. №2.
44Павлова И. В. Понимание сталинской эпохи и позиция историка. // Вопросы истории. 2002. № 10. С 6.
45 Там же. С. 15.
46 Павлова И. В. Понимание сталинской эпохи и позиция историка. С. 16.
47 Козлов С, Оливетская Т. Документы масонских лож в Особом архиве. // Родина. 1993. № 2.
48 Острецов В. М. Секреты особых хранилищ. // Слою. 1995. № 1—2.
49 Л. Д. Кандауров о "Великом Востоке народов России". // Вестник Московского университета. Сер.8 (История). 1994. № 3 С. 77—79.
50Безбрежьев С. В. Русские масоны и Борис Савинков. // История СССР. 1991. №2. С. 200-201.
51 Поссе В. А Воспоминания. 1905-1917. Пг., 1923. С. 95.
52 Бонч-Бруевич В. Д. Мои воспоминания о П. А. Кропоткине. // Звезда. 1930. №4. С. 182-183.
53 Белый Андрей. Между двумя революциями. M., 1934. С. 316.
54 Николаевский Б. И. Русские масоны и революция. Сост. Ю.Фельштинский. M., 1990.
55 Русское политическое масонство 1906—1918 годов (Документы из Гуверовского института революции, войны и мира). Вступ. статья и комментарии В. И. Старцева. // История СССР. 1989. № 6. С. 119-134; Там же. 1990. № 1. С 139-155.
56Амфитеатров А В. Мое масонство. // Сегодня (Рига). 1930,6 июля.
57Гессен И. В. В двух веках. Жизненный отчет. Берлин, 1937. С. 215—218.
58 Оболенский В. А. Моя жизнь. Мои современники. Париж, 1988.
59 ЧермакЛ. К Как я был масоном. Публ. А. И. Серкова. // Масоны в России: вчера... сегодня... завтра?.. M., 1999. С. 129-151.
60 Тыркова-Вильямс А. На путях к свободе. Нью-Йорк, 1952. С. 200.
61 Керенский А Ф. Россия на историческом повороте. C. 61—65.
62 Милюков П. Н. Воспоминания. Т.2. M., 1990. С 285-286.
63 Мельгунов С. П. Воспоминания и дневники. 4.1. Париж, 1964. С. 142—143.
64 Аронсон Г. Россия накануне революции. Исторические этюды. Монархисты, либералы, масоны, социалисты. Нью-Йорк, 1962. C. 138—143.
65 Александр Исаевич Браудо (1864—1924). Очерки и воспоминания. Париж, 1937.
66 Белый А. Между двумя революциями. С. 316.
67 LAcacia. 1925, fevr, № 16. S. 288-292.
68 Тураев Б. Масонские заговорщики против России. // Двуглавый орел. 1931. №4.
69 Мельгунов С. П. На путях к дворцовому перевороту. Заговоры перед революцией 1917 года. Париж, 1931.
70 Гессен И. В. В двух веках. Жизненный отчет. Берлин, 1937. С. 215—218.
71 Милюков П. Н. Воспоминания. Нью-Йорк, 1955. Есть и русское издание M., 1991.
72 Григорий Аронсон. Масоны в русской политике. // Николаевский Б. И. Масоны и революция. Редактор-составитель Ю. Г. Фельштинский. M., 1990. С. 167-170.
73 The Slavonic and East European Review. London. Vol. XUV. № 103,1966. July. P. 454-472.
74 Smith N. The role of Russian Freemasonry in the February Revolution. // Slavic Review. Vol. XXVIII. № 4. 1968, December. P. 604-608. См. также его более позднюю работу: Smith N. Political Freemasonry in Russia. 1906—1918. //The Russian Review. Vol. 44.1985. P. 157-171.
75Haimson L The problem of social stability in urban Russia. 1905—1917. // Slavic Review. Vol. XXIV. 1965. № 1. P. 13-17.
76 Русский перевод см.: Катков Г. Февральская революция в России. Париж, 1984.
77 Аронсон Г. Россия накануне революции. Исторические этюды. Монархисты. Либералы. Масоны. Социалисты. Мадрид, 1986.
78Русское издание книги: Керенский А Ф. Россия на историческом повороте. М., 1996.
79 Масонские воспоминания В. А. Оболенского были опубликованы Натаном Смитом в 1968 году. См.: Slavic Review. 1968. Vol. XXVII. № 4. P. 606-608.
80Smith N, Norton В. The constitution of Russian political Freemasonry (1912). 11 Handbuch rur Geskchichte des Osten Europas. Wisbaden, 1986. Bb 34. H. 4. S. 498-517.
81 Norton B. Russians political masonry and the February Revolution in 1917. // International Review of Social History. 1988, vol.28, pt.2; Norton B. Russians Political Masonry, 1917, and historians. // Russian History. II № 1 (Spring, 1984). P. 83-100.
82 Hass Ludtvic. Ambicje, rachubei, rzeczynistose: Wolnomularstwo w Europie Srodkowo-Wschotovlnie 1905-1928. Warszawa, 1984. T.2. S.57-76,110-112. Есть и русские публикации трудов Xacca о масонстве: «Русское масонство первых десятилетий XX века» в сборнике "Историки отвечают на вопросы» (Выи. 2, с.134— 155), а также его статья «Еще раз о масонстве в России в начале XX века» (Вопросы истории. 1990. № 1. С. 24-35).
83Keiler Н.К. Abris der Freimaurerischen Geschichte in Russian! 11 Quatuor Coronatl Jahrbuch. 1993. № 30. S. 147-188.
84 Игрицкий Ю. И. Юбилей Октября и буржуазная историография. // История СССР. 1968. № 3 С. 219-221.
85 Яковлев Н. Н. 1 августа 1914 года. М., 1974. С. 4, 18, 230-234. 3-е, дополненное издание этой книги вышло в Москве в 1993 году.
86 Минц И. И. Метаморфозы масонской легенды. // История СССР. 1980. №4. С. 107-122.
87 Черменский Е. Д. Государственная дума и свержение царизма в России. M., 1976. С 8-9.
88 Касвинов М. К 23 ступеньки вниз. M., 1978. С. 303-305.
89 История СССР. 1983. № 1. С. 158-159.
90Соловьев О. Ф. Обреченный альянс. M., 1986. С. 201.
91Аврех А Я. Масоны и революция. M., 1990.
92 Аврех А Я. Масоны и революция. С. 342.
93 Ливчак Б. Ф. О политической роли масонов во второй русской революции. // Политическая организация общества и современность. Сб. науч. трудов. Вып. 56. Свердловск, 1977. С 135—141.
94 Старцев В. И. Революция и власть: Петроградский совет и Временное правительство в марте—апреле 1917 года. Мм 1978. С. 205—207. См. также: Стершее Я И. Внутренняя политика Временного правительства первого состава. Л., 1980. С. 121-129.
95 За кулисами видимой власти. М., 1984
96 Эрнст Г. Новые заметки по истории современности. М., 1976. С 290—
297.
97 Старцев В. И. Российское масонство XX века. // Вопросы истории. 1989. № 6. С. 30—50; Старцев В. И. Русские политические масоны в правящей элите Февральской революции 1917 года. // Россия в 1917 году. Новые подходы и взгляды. Сборник научных статей. Вып. 2. СПб., 1994. С. 18—23; Старцев В. И. Русское политическое масонство начала XX века. СПб., 1996.
98 Соловьев О. Ф. Международный империализм — враг революции в России. M., 1983. С. 27-28, 68-74, 88-90 и др.; Соловьев О. Ф. Обреченный альянс. M., 1986. С. 58-60; Соловьев О. Ф. Русское масонство. 1730-1917. M., 1993; Соловьев О. Ф. Масонство в мировой политике XX века. M., 1998. См. также журнальные публикации этого автора: Масонство в России. // Вопросы истории. 1988. № 6; Споры вокруг масонства: некоторые итоги изучения. // Вестник АН СССР. 1990. № 9; Масонство далекое и близкое. // Новая и новейшая история. 1992. № 4-5.
99 Бегун В. Я. Рассказы о «детях вдовы». Издание 2-е. Минск, 1986. С. 76—107. (Первое издание вышло в свет в 1983 году.)
100 Шульгин В. К, Швецов С. П. От неонародника к участию в социалистическом строительстве. // Научная биография — вид исторического исследования. Л., 1985.
101 Замойский Л. За фасадом масонского храма. Взгляд на проблему. M., 1990.
102 Аврех А Я. Масоны и революция. M., 1990.
103 Серков А И. История русского масонства. 1845—1945. СПб., 1997; Серков А. И. История русского масонства после Второй мировой войны. СПб.,1999.
104 Карпачёв С. П. Масонская интеллигенция в России конца Ш — начала XX века. M, 1998.
105 Розенталь И. С. Масоны и попытки объединения политической оппозиции России начала XX века. // Вопросы истории. 2000. № 2. С. 53—67.
106 Платонов О. А Терновый венец России. Тайная история масонства. 1731-1996. M., 1996.
107 Острецов В. М. Масонство, культура и русская история. Историко- критические очерки. М., 1998.
108 Андреев Д. А Русская периодическая печать начала XX века о масонстве. // Вестник Московского университета. Серия 8. (История). 1996. № 1. С 27—38.
109 Лушин А Н. Масонство в оценке провинциальной русской национально- патриотической прессы начала XX века. // Мининские чтения. Нижний Новгород, 1992. С. 77—79; Он же. Масонство в Нижегородской губернии в XVIII-XX вв. Нижний Новгород, 1998.
110 Егошина В. Н. Масоны и политика. // Масоны в России: вчера... сегодня... завтра?.. М., 1999. С. 67-73.
111 Русское политическое масонство 1906—1918 годов (Документы из Гуверовского института революции, войны и мира). Вступ. статья и комментарии В. И. Старцева. // История СССР. 1989. № 6. С. 119-134; 1990. № 1. С 139-155.
112 Николаевский Б. И. Русские масоны и революция.
113Серков А И. История русского масонства. 1845—1945. С. 109.м
114 Старцев В. И. Русские политические масоны в правящей элите Февральской революции 1917 года. // Россия в 1917 году. Новые подходы и взгляды. Сб. науч. статей. Вып. 2. СПб., 1994. С. 18-23.
115 Аврех А Я. Масоны и революция. M., 1990.
116 Серков А К История русского масонства. 1845—1945. С. 47—90.
117 Брачев В. С. Религиозно-мистические кружки и ордена в России. Первая треть XX века. СПб., 1997. С. 3-29.
118Нодон Поль. Масонство. Пер. с французского. M., 2004. С 5.
119Клизовский А Правда о масонстве. Рига, 1990. С 10—11.
120Яблоков И. Н. Религиоведение. M., 1998. C. 406.
121Элбакян Е. С. Масоны, их деятельность в современной России. // Словарь
религий народов современной России. Отв. ред. М.Мчедлов. M., 1999. С. 214.
122Ватутин М. Политическое масонство и его участие в крамоле в России. По поводу книги "Масонское действо". Харьков, 1914. С. 3—4.

<< Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 7509


Возможно, Вам будут интересны эти книги: