Как Ротшильды и Рокфеллеры заполучили ФРС
Читайте также
Чарлз Райт Миллс. Властвующая элита
1
Правда о природе элиты, о ее могуществе не является неким секретом, который власть имущие знают, но таят про себя. Эти люди имеют самые различные представления о своей роли в происходящих событиях и принимаемых решениях. Нередко они не имеют на этот счет твердого мнения, а еще чаще к их оценкам своего собственного могущества примешиваются их опасения и надежды. Каковы бы ни были подлинные размеры их власти, они обычно точнее представляют себе сопротивление, оказываемое другими в процессе ее использования, чем ее природу и размеры. Вдобавок к этому большинство власть имущих американцев основательно овладели официальной фразеологией, которой прикрываются политические отношения, - и в некоторых случаях овладели настолько основательно, что пользуются ею и в своем кругу и сами, таким образом, начинают верить в нее. Личные представления самих действующих лиц - это лишь один из нескольких источников, которые необходимо изучить для понимания социальной роли американских высших кругов. А между тем многие из тех, кто отрицает существование элиты или, во всяком случае, ее общественную значимость, опираются в своих доводах на представления власть имущих людей о себе или по крайней мере на их публичные высказывания.
Существует, однако, и другая точка зрения. Те, кто чувствует, хотя бы и смутно, что в Америке имеется теперь сплоченная и могущественная группа, оказывающая огромное влияние на жизнь страны, часто обосновывают это ощущение ссылкой на исторические тенденции нашего времени. Они, например, чувствовали на себе исключительное значение военных факторов, и из этого они непосредственно делают вывод, что генералы, адмиралы и те государственные деятели, которые находятся под их влиянием, должны, очевидно, обладать безмерным могуществом. Они слышат, что конгресс снова передоверил кучке людей право принимать решения, заведомо связанные с вопросами войны и мира. Они знают, что атомная бомба была сброшена на Японию именем Соединенных Штатов Америки, хотя никто и никогда не советовался с ними по этому вопросу. Они чувствуют, что живут в эпоху крупных решений, но знают, что сами они их не принимают. Вот почему, рассматривая исторические особенности современной жизни, они приходят к выводу, что в центре ее должна, видимо, находиться могущественная элита, принимающая решения или воздерживающаяся от них.
Люди, у которых крупные исторические события вызывают подобные ощущения, предполагают, что элита существует и что ее власть велика. Но, с другой стороны, те, кто внимательно прислушивается к отзывам людей, несомненно причастных к высокой политике, часто не верят в существование элиты, наделенной решающей властью.
Обе эти точки зрения следует принимать во внимание, но ни та ни другая не выражает всей истины. Ключ к пониманию могущества американской элиты надо искать не только в изучении поверхностных аспектов исторических событий и не только в личных оценках, сообщенных нам людьми, от которых явно зависят политические решения. За отдельными людьми такого пошиба и за историческими событиями кроется то, что связывает их воедино: важнейшие институты современного общества. Эти иерархические институты - государство, корпорации, армия - образуют собой орудия власти; как орудия власти, они сейчас имеют такое значение, какого они никогда еще не имели на протяжении всей истории человечества; на вершинах этих иерархий находятся командные пункты современного общества, выявление которых дает нам социологический ключ к пониманию роли американских высших кругов.
В современной Америке основная движущая сила развития страны сосредоточена в экономических, политических и военных институтах. Все другие социальные институты оказались на задворках современной истории и вынуждены в соответствующих случаях подчиняться первым трем. Нет такой семьи, которая могла бы оказывать такое же прямое влияние на государственные дела, как любая крупная корпорация; никакая церковь не в состоянии оказывать ныне такого же прямого влияния на жизненный путь молодых американцев, как военное ведомство; ни одно высшее учебное заведение не в состоянии столь решительно влиять на важные события, как Национальный совет безопасности. Религиозные, просветительные и семейные институты не представляют собой самостоятельных центров национального могущества; напротив, особенности этих децентрализованных сфер жизни все в большей мере формируются "большой тройкой", внутри которой совершаются ныне события, влекущие за собой решительные и немедленные последствия.
Семья, церковь и школа приспосабливаются к современной жизни; правительство, армия и корпорации формируют ее. И в процессе формирования современной жизни они превращают эти более слабые институты в орудия осуществления своих целей. Церковь поставляет армии своих священников, где их используют для усиления эффективности пропаганды морального "права" убивать. Школа отбирает и обучает людей для работы в корпорациях и для выполнения специальных функций в армии. Институт "большой семьи" исчез, конечно, давно: его разрушила промышленная революция; а в наши дни отцов и сыновей разлучают с семьями (в принудительном порядке, если нужно) каждый раз, когда армия призывает их в свои ряды. И вместе с тем ореол, окружающий все эти второстепенные институты, используется для того, чтобы узаконить власть и решения "большой тройки".
Судьба современного человека зависит не только от семьи, в которой он родился или в которую вошел посредством брака, но все больше и больше и от корпорации, где в самые лучшие свои годы он расходует свои лучшие силы; не только от школы, где он воспитывается ребенком и юношей, но и от государства, которое не оставляет его в покое на протяжении всей его жизни; не только от церкви, где он порой слушает слово божие, но и от армии, где его муштруют.
Если централизованное государство не было бы уверено в том, что частная и государственная школа будут насаждать патриотические чувства, то его руководители незамедлительно постарались бы изменить децентрализованную систему народного образования. Если бы процент банкротств среди пятисот крупнейших американских корпораций был так же высок, как общий процент разводов среди 37 млн. американских супружеских пар, то это привело бы к экономической катастрофе международного масштаба. Если бы военнослужащие отдавали армии не больше времени и сил, чем верующие отдают церкви, к которой они принадлежат, то наступил бы военный кризис.
Внутри каждого из трех главенствующих социальных институтов мы замечаем, что типичная для него структурная единица ныне разрослась, управление ею приобрело авторитарный характер и, если иметь в виду диапазон влияния выносимых ею решений, - стала централизованной.
Эти особенности современного развития главенствующих институтов обусловлены баснословно мощной техникой, ибо они, как социальные институты, объединили эту технику и управляют ею так же, как она в свою очередь формирует их особенности и определяет темпы их развития.
Сфера экономики, состоявшая когда-то из великого множества малых и самостоятельных производственных единиц, подпала под власть 200-300 гигантских корпораций, связанных между собой как в административном, так и в политическом отношении. Они-то и держат в своих руках ключи ко всем важным решениям, связанным с экономикой.
Система государственного управления, некогда децентрализованная совокупность нескольких десятков слабо связанных между собою штатов, стала централизованным исполнительным аппаратом; она вобрала в себя множество ранее раздробленных функций и проникает ныне во все поры общественного строя.
Военное ведомство, некогда хилое учреждение, окруженное атмосферой недоверия (поддерживавшейся милицией отдельных штатов), превратилось в крупнейший и самый дорогостоящий правительственный орган. Несмотря на видимость добродушия, проявляемого им в пропагандистских выступлениях перед широкой публикой, оно приобрело теперь всю жестокость и грубость разбухшего бюрократического аппарата.
В каждой из этих главенствующих областей современной жизни орудия власти, находящиеся в распоряжении правящей группы, стали неизмеримо более мощными. Ее командные позиции усилились. Внутри каждой из этих сфер была разработана и туго завинчена современная авторитарная система управления.
По мере того как все эти три сферы расширяются и централизуются, последствия их деятельности приобретают все больший размах и их взаимные связи все возрастают. Решения горстки крупных корпораций определяют не только экономическую, но и военную и политическую обстановку во всем мире. Решения военного ведомства связаны с политической жизнью и самым чувствительным образом сказываются на ней, равно как и на самом объеме экономической деятельности. Решения, принимаемые в политической сфере, определяют экономическую деятельность и военные программы. Прошло то время, когда, с одной стороны, существовала сфера экономики, а с другой - сфера политики, включавшая в себя военное ведомство, деятельность которого не влияла на политическую и деловую жизнь. Теперь существует пронизанная политикой экономика, связанная тысячью нитей с военными институтами и их решениями. Если государство вмешивается в ту область, в которой господствуют корпорации, то и последние в свою очередь вмешиваются в вопросы управления государством. С точки зрения объективных тенденции развития именно в этом треугольнике власти лежат истоки образования блокированной системы социального господства, которая составляет важнейшую историческую особенность нашего времени.
Факт взаимопереплетения трех основных сфер общественной жизни ясно обнаруживается при любой критической ситуации в развитии современного капиталистического общества: экономическом крахе, войне, буме. Во всех этих случаях правящие круги убеждаются в тесной взаимосвязанности основных социальных институтов. В XIX в., когда масштабы всех институтов были значительно меньше, их свободная интеграция достигалась в сфере саморегулирующейся экономики в результате свободной игры рыночных сил, а в саморегулируемой системе государственного управления - в результате голосования и политического торга. Тогда предполагалось, что из нарушения равновесия и всякого рода трений, вызванных ограниченными решениями (а в ту пору любые решения могли иметь только ограниченные последствия), само собой возникнет со временем новое равновесие. В наши дни такое предположение исключается, и люди, стоящие во главе каждой из трех главенствующих иерархий, не исходят в своей деятельности из такого предположения.
Дело в том, что последствия решений, принятых или непринятых в каждой из этих областей, столь велики и обширны, что они распространяются и на другие области, и потому существует стремление к координированным директивным решениям или к согласованному воздержанию от директивных решений. Это не всегда было так. Когда в народном хозяйстве преобладали многочисленные мелкие предприниматели, то, например, банкротство даже многих из них все-таки могло иметь чисто местное значение; политические и военные органы в эту область не вмешивались. Но теперь, при существующих политических расчетах и военных обязательствах, могут ли они допустить, чтобы важнейшие частнокапиталистические корпорации, занимающие ключевые позиции в экономической системе, рухнули во время экономического кризиса? Политические и военные органы все больше и больше вмешиваются в экономические дела, и, в меру того как они это делают, важнейшие решения, принимаемые в каждой из трех иерархий, контролируются представителями двух других. Таким образом, экономические, военные и политические институты оказываются теснейшим образом связанными друг с другом.
В каждом из этих необычайно разросшихся и централизованных институтов пришли к руководству те высшие круги, которые образуют собой экономическую, политическую и военную элиты. В верхах экономики вместе с богачами из мира корпораций подвизаются руководящие администраторы крупнейших корпораций; в верхах политической системы - официальные руководители государства; в верхах военного ведомства - элита, состоящая из политических деятелей, облаченных в военные мундиры, сосредоточенная в Объединенном совете начальников штабов, в его непосредственном окружении и в среде высшего генералитета.
Так как каждая из этих областей сомкнулась с остальными, так как последствия принимаемых в них решений имеют тенденцию стать всеобъемлющими, то руководящие деятели каждой из трех областей - военная знать, главари корпораций, официальные руководители государства - сплачиваются воедино, образуя тем самым властвующую элиту Соединенных Штатов.
<< Назад Вперёд>>
Просмотров: 5385