Чарлз Райт Миллс.   Властвующая элита

1

Корпорации - это организованные центры системы частной собственности; их ведущие администраторы выполняют функции организаторов этой системы. Как хозяйственные деятели, они одновременно являются и творением и творцами корпоративной революции, которая, если говорить коротко, превратила собственность из орудия, находящегося в руках работника, в сложный инструмент, при помощи которого осуществляется власть над трудом работника и из труда этого извлекается прибыль. Мелкий предприниматель уже не является решающей фигурой в экономической жизни Америки; и во многих секторах народного хозяйства, где еще существуют мелкие производители и торговцы, они изо всех сил борются (и должны бороться, чтобы не погибнуть) за создание торгово-промышленных ассоциаций или добиваются, чтобы правительство ограждало их интересы, подобно тому как корпорации ограждают интересы крупной промышленности и крупных финансовых учреждений.

Американцы склонны считать себя самым индивидуалистическим народом в мире, а между тем обезличенные корпорации достигли у них наивысшего развития и проникают в настоящее время во все области, во все мелочи повседневной жизни. Менее чем 0,2% всех компаний, действующих в обрабатывающей и добывающей промышленности США, предоставляют ныне работу половине всех людей, занятых в этих основных сферах промышленной деятельности. Вся история американской экономики со времен гражданской войны является под этим углом зрения историей создания и укрепления этого корпоративного мира централизованной собственности.

I. Если мы проследим историю развития любой из ведущих отраслей промышленности, то убедимся, что конкуренция между множеством мелких производителей чаще всего наблюдается в начальный период ее развития. Затем начинаются всякого рода махинации и маневры, которые со временем приводят к объединению и слиянию. Из недр конкуренции, наблюдавшейся на ранней стадии развития, возникает "Большая пятерка" или "Большая тройка" (смотря по обстоятельствам), то есть небольшая группа фирм, делящая между собой всю прибыль, которую можно выкачать из данной отрасли, и оказывающая преобладающее влияние на решения, принимаемые в этой отрасли, и на решения, касающиеся этой отрасли. "Власть, осуществляемая несколькими крупными фирмами, - писал Джон Голбрейс, - отличается от власти одной-единственной монопольной фирмы только своим объемом и полнотой ее осуществления". Если они конкурируют друг с другом, то не столько в области цен, сколько в области усовершенствования продукта, рекламы, упаковки. Ни одна из этих фирм не определяет самодержавно политику всей отрасли, но вместе с тем эта политика уже не определяется стихийно прежним, никому не подвластным рынком, на котором господствовала свободная конкуренция. Теперь на карту ставится слишком много, чтобы такой примитивный метод мог являться общим правилом. Решения становятся (либо в открытой, либо в скрытой форме) решениями опекунов, надзирающих за рынком; "Большая тройка" или "Большая четверка" в той или иной форме согласовывает между собой важнейшие из осуществляемых решений. Это не предполагает обязательно наличия прямого сговора и безусловно не требует доказуемого сговора. Важно то, что, принимая решение, каждый крупный производитель учитывает при этом возможную реакцию других крупных производителей.

II. В процессе укрепления корпораций многие предприниматели-собственники и даже наемные управляющие проявляют себя как люди слишком узкого кругозора, не способные отделить себя от своей собственной компании. Этих людей, не способных вырваться за пределы собственного делового опыта и собственных интересов, постепенно сменяют такие управляющие, которые в меньшей степени связаны интересами единичной фирмы. Людям, подвизающимся в высших сферах корпоративного мира, заправляющим делами крупных корпораций, приходится расширять свой кругозор, с тем чтобы стать подлинными представителями целой отрасли промышленности, а не просто руководителями тех или иных крупных промышленных фирм. Короче говоря, они должны быть способны подняться из сферы политики и интересов отдельной компании в сферу интересов и политики всей отрасли промышленности. Некоторые из этих заправил делают еще один шаг: из сферы интересов и устремлений отдельной отрасли промышленности они поднимаются в сферу интересов и устремлений всего класса владельцев крупной корпоративной собственности.

Переход от защиты интересов отдельной компании к защите интересов целой отрасли, а также всего класса крупных корпоративных собственников облегчается тем обстоятельством, что собственность богачей из мира корпораций до некоторой степени рассеяна между различными корпорациями. Самый факт распределения этой собственности между крупнейшими богачами и главными администраторами крупных корпораций способствует сплочению класса богачей. Ибо надо иметь в виду, что система объединенного контроля над многими корпорациями, осуществляемого с помощью различных узаконенных приемов, лишила экономической власти мелкую, но не крупную собственность. Крупная собственность "рассеяна" внутри весьма узкого крута; администраторы и собственники из мира корпораций, являющиеся органической частью класса крупных собственников, вышедшие из его недр и проникнутые его интересами, не могут защищать только узкие интересы отдельного предприятия - их интересы связаны со всем классом крупных корпоративных собственников.

III. 6,5 млн. человек, владевшие в 1952 г. акциями корпораций, привлекающих средства широких слоев населения, составляли менее 7% всего взрослого населения США. Но дело не только в этом, - эта цифра может сама по себе ввести в заблуждение. Важно, во-первых, установить, к каким социальным разрядам принадлежат люди, владеющие акциями. И важно, во-вторых, установить, как распределена между ними совокупная стоимость акций.

Укажем прежде всего следующее: 45% всего руководящего состава корпораций, 26% всех специалистов и 19% среднего административного персонала владеют акциями. Но из всей массы неквалифицированных рабочих только 0,2% владеют акциями, из всей массы полуквалифицированных рабочих - 1,4%, из мастеров и квалифицированных рабочих - 4,4%. 98,6% всех промышленных рабочих совсем не имеют акций.

Укажем, во-вторых, что из 6,5 млн. человек, владевших в 1952 г. какими-либо акциями, только 1,6 млн. (25%) получили из всех и всяческих источников годовой доход в сумме не ниже 10 тыс. долл. Мы не знаем, какую долю в этих 10 тыс. долл. составили дивиденды, но можно полагать, что в среднем она была невелика.

В 1949 г. около 165 тыс. человек, или примерно 0,1% всего взрослого населения США, получили 42% всех прибылей корпораций, поступивших в распоряжение отдельных лиц. Минимальный годовой доход этих людей составил в 1949 г. 30 тыс. долл. Представление о действительно широком распределении доходоприносящей собственности есть не что иное, как сознательно распространяемая иллюзия: основной массой акций, приносящих дивиденды, владеет самое большее 0,2 или 0,3% всего взрослого населения страны.

IV. Крупнейшие корпорации - это не ряд изолированных гигантов, пребывающих в блестящем одиночестве. Они связаны между собой через открыто существующие ассоциации, действующие в тех отраслях и районах, в которых протекает деятельность этих гигантов, а также в рамках сверхассоциаций, вроде, например, Национальной ассоциации промышленников. Эти ассоциации сплачивают воедино управленческую элиту и прочих богачей из мира корпораций. Экономические силы, имеющие узкую сферу действия, они превращают в силы общепромышленного и общеклассового значения. И они используют эти силы, во-первых, на экономическом фронте, например в сфере отношений с рабочим классом и его организациями, и, во-вторых, на политическом фронте, что сказывается, например, в той крупной роли, которую они играют в сфере политики. И вместе с тем они прививают своим рядовым членам из среды мелких бизнесменов идеологию "большого бизнеса".

Когда такие ассоциации оказывались недостаточно оперативными вследствие появления противоречивых направлений, в них возникали клики, пытавшиеся определить их программы и политику. Так, например, в высших деловых кругах и в их ассоциациях долгое время наблюдались трения между "старой гвардией" грубых консерваторов, с одной стороны, и "дельцами-либералами" или утонченными консерваторами - с другой. Старая гвардия выражает точку зрения и интересы - хотя, правда, не всегда разумно понятые - более узких экономических группировок. Либеральные дельцы представляют точку зрения и интересы более современного класса богачей в целом. Их называют "утонченными", потому что они проявляют больше гибкости в процессе приспособления к таким фактам политической жизни, как "новый курс" и существование крупных рабочих организаций, и еще потому, что они заимствовали и использовали в своих собственных интересах господствующую в общественной жизни Америки либеральную фразеологию и пытались в общем возглавить или даже слегка опередить движение новых сил, а не бороться с ним, как это привыкли делать грубые консерваторы.

V. Рост и взаимное переплетение корпораций привели, если говорить кратко, к выдвижению более искушенной и дальновидной управленческой элиты, которая ныне обладает известной автономией по отношению к любой ограниченной группе собственнических интересов. Ее власть - это власть собственности, но за этой собственностью уже не всегда (и даже не в большинстве случаев) скрывается узкий и легко различимый разряд людей. Эта собственность является с точки зрения реальных особенностей управления ею собственностью целого класса.

И было бы в конце концов странно, если бы в стране, столь преданной частной собственности, в стране, где ее теперь так много накопилось (и притом в атмосфере, которая за последние 50 лет часто бывала враждебна ей) и где люди, стоящие во главе экономики, обладают, как нам постоянно твердят, самыми выдающимися в мире административными и организаторскими способностями, - было бы странно, если бы эти люди не сплотились, а только плыли по течению, пассивно обороняясь от повседневных атак.

VI. Сплочение сил, наблюдаемое в мире корпораций, рельефно выступает в том факте, что в нем существует тщательно разработанная система взаимопереплетающихся директоратов. Выражение "взаимопереплетающееся руководство" - это не пустая фраза. Оно говорит нам о важной особенности современной экономической жизни и о социологических корнях общности интересов, единства взглядов и политики, существующих в среде имущего класса. Всякий обстоятельный анализ любой из крупных отраслей экономической деятельности, и особенно тех ее отраслей, которые связаны с политикой, приводит нас к факту существования такого единства. Самый осторожный вывод, не переоценивающий значение системы взаимопереплетающихся директоратов, должен быть таков, что эта система позволяет людям, причастным к интересам богачей из мира корпораций, обмениваться мнениями в удобной и более или менее официальной форме.

Действительно, если бы такой системы не существовало, то нам пришлось бы заподозрить, что существуют менее официальные, хотя и вполне успешные средства и формы контакта. И надо сказать, что статистические данные о переплетающемся руководстве не являются прямым показателем единства, имеющегося в мире корпораций, и наличия согласованной политики корпораций: согласованная политика может осуществляться (и осуществляется) и там, где нет общих директоров, так же как наличие общих директоров не обязательно подразумевает координированную политику.

VII. Большинство нынешних корпораций из числа владеющих капиталом в 30 с лишним миллиардов долл., возникло еще в XIX в. Непременными предпосылками их развития служили не только машинная техника, но и такие простые с современной точки зрения орудия управления, как пишущие машинки, арифмометры, телефоны, скоропечатные машины, а также, разумеется, развитие транспорта. В наше время техника электронных средств связи и получения информации настолько развилась, что имеется полная возможность дальнейшей централизации. Телевидение и электронные счетные машины дают возможность подчинить контролю человека, распоряжающегося в центральной конторе, огромное множество производственных агрегатов, как бы ни были децентрализованы эти технические единицы. Функция контроля и увязки работы аппарата современной корпорации, построенного по принципу многообразной специализации, неизбежно упростится.

В мире корпораций имеется тенденция укрупнять хозяйственные объединения, связав их многообразной управленческой сетью, гораздо более централизованной, чем нынешняя. Производительность баснословно возросла и еще больше возрастет, особенно тогда, когда автоматизация даст возможность объединить различные машины таким образом, чтобы намного сократить в сфере производства потребность в человеческом контроле над механизмами по сравнению с нынешней потребностью.

Это означает, что администраторам корпораций не потребуется больше управлять громадными коллективами людей; они, говоря словами журнала "Бизнес уик", будут скорее управлять "великими коллективами механизмов, требующих все меньше и меньше людей".

Укрупнение корпораций не являлось и не является неизбежным; можно с уверенностью сказать, что огромные размеры современных корпораций не обусловлены всецело требованиями, связанными с повышением производительности. Многие специалисты считают, что размеры, типичные для нынешних корпораций-гигантов, уже превышают размеры, вытекающие из требований роста производительности. По правде сказать, взаимозависимость между размером корпорации и ее эффективностью совершенно не изучена; более того, масштабы современной корпорации в большей мере обусловлены слиянием финансовых и управленческих функций отдельных предприятий, чем требованиями технической эффективности. Но как бы мы ни решали вопрос о закономерности процесса укрупнения корпораций, факт таков, что крупные американские корпорации походят сегодня скорее на государство в государстве, чем на обыкновенные частные предприятия. Американская экономика стала в основном акционированной экономикой; и в недрах этой акционированной экономики заправилы из мира корпораций прибрали ксвоим рукам технические новшества, собрали воедино уже существовавшие крупные капиталы, так же как и менее значительные, распыленные богатства, и превратили в капитал будущие доходы. Самый ход технических переворотов стал определяться финансовыми интересами и политикой корпораций. Корпорации распоряжаются сырьем и патентами на изобретения, облегчающие превращение этого сырья в готовые изделия. Они содержат самых высокооплачиваемых и (если судить по этому признаку) самых одаренных в мире юристов для того, чтобы они разрабатывали и совершенствовали их стратегию и способы защиты. Они используют людей в качестве производителей товаров и услуг, и они же производят все то, что эти люди покупают в качестве потребителей. Они одевают и кормят этих людей и инвестируют их деньги. Они производят оружие, которым эти люди сражаются на войне, и финансируют рекламную шумиху и реакционную пропагандистскую свистопляску, довлеющие над этими людьми со всех сторон в военное время и в межвоенные периоды.

Их частные решения, сознательно принимаемые в интересах автономного на феодальный манер мира частной собственности и прибылей, определяют масштабы и формы национальной экономики, уровень занятости, покупательную способность потребителя, уровень цен рекламируемых товаров, каналы капиталовложений. Не "финансовые заправилы с Уолл-стрита" или банкиры, а крупные собственники и администраторы владеют в своих самофинансирующихся корпорациях ключами к экономическому могуществу.

Не профессиональные политики из состава "видимого" правительства, а заправилы корпораций, представленные либо лично, либо через своих эмиссаров в официальном политическом руководстве страной, сосредоточили в своих руках власть и обладают всеми средствами для охраны привилегий своего корпоративного мира. Если они официально не царствуют, то зато фактически управляют многими жизненно важными областями повседневной американской жизни, и нет таких сил, которые оказывали бы им стойкое и успешное сопротивление. И как люди, сформировавшиеся и выдвинувшиеся в мире корпораций, эти властители не выработали в себе действенных моральных преград, которые ограничивали бы их корыстные устремления.

<< Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 3219


Возможно, Вам будут интересны эти книги: