Читайте также
Чарлз Райт Миллс. Властвующая элита
7
В отличие от ситуации, характеризуемой существованием в обществе профессиональных военных, выступающих всего лишь в качестве специалистов по организации и применению средств насилия, ситуация, выражаемая словом "милитаризм", определялась в литературе как "случай, при котором средства обретают господство над целями" во имя повышения престижа и роста могущества военщины. Понятие это выражает, конечно, точку зрения штатского человека, склонного рассматривать военную организацию только лишь как орудие достижения гражданских политических целей, В качестве определения оно говорит нам о стремлении военщины выдвигать свои собственные цели, а не оставаться только орудием, и о ее стремлении превратить другие институты в средства достижения этих целей.
Без современной индустрии современная армия (такая, например, как американская) существовать не может: все ее вооружение состоит из машин. Экономисты привыкли рассматривать военные институты как паразитический нарост на системе средств производства. Ныне, однако, этими институтами формируются многие явления экономической жизни. Соединенных Штатов. Военщина ставит себе на службу не только экономику. Церковь никогда практически не отказывается снабжать воюющую армию своими благословениями и рекрутирует из своих кадров войсковых священников; облаченные в военную форму, они дают советы, утешают и укрепляют моральный дух солдат. По конституции военный подчинен политическим властям, и его обычно считали слугой и советником гражданских политических деятелей, - да так оно и было. Но военная знать проникает ныне в эти правящие политические круги и, навязав им свою оценку действительности, влияет на их решения. Семья отдает армии и флоту лучших своих мужчин - юнцов и взрослых. Просветительныеинституты и наука, как мы видели, также становятся средством достижения целей, к которым стремятся военные.
Стремление военщины к общественным почестям само по себе не грозит опасностью установления ее господства. В самом деле, если высокое положение ограничено рамками армейской иерархии, то оно представляет собой нечто вроде вознаграждения военных за их отказ от авантюр в области политики. Пока честолюбие военщины находит себе удовлетворение лишь в рамках самой военной иерархии, оно выступает важной особенностью военной дисциплины и является, несомненно, крупным источником возмещения тягот и лишений, связанных с военной службой. Но теперь, когда оно перехлестнуло границы военной иерархии и имеет тенденцию превратиться в основу политики военных кругов, оно становится опасным и свидетельствует о возросшем могуществе военной элиты.
Высокое положение в обществе всегда основано на силе. Военщина не в состоянии добиться высокого положения в гражданских кругах, если она не обладает силой или если другие полагают, что она не обладает силой. Сила, так же как и ее видимость, всегда относительна: сила одного человека всегда означает слабость другого. Общественное положение военных в Америке было в свое время подорвано властью денег и людей, делающих деньги, властью гражданских политических деятелей над военным ведомством.
Следовательно, американский "милитаризм" означает стремление военщины увеличить свою силу и тем самым социально возвыситься над бизнесменами и политическими деятелями. Для этого необходимо, чтобы ее перестали считать всего лишь орудием в руках политических деятелей и предпринимателей. Для военщины важно, чтобы ее не считали паразитическим наростом на экономике, чтобы люди не думали, что она действует под контролем тех, кого в военных кругах часто именуют "грязными политиками". Народ, наоборот, должен считать, что ее цели равнозначны целям страны и являются для страны делом чести. Экономика должна быть служанкой военной знати; политические институты - инструментом, при помощи которого она будет в условиях современной войны править страной именем государства, семьи и бога. "Что значит вступить в войну?" - спросили однажды Вудро Вильсона в 1917 г. - "Это означает, - ответил он, - сделать попытку перестроить цивилизацию мирного времени в соответствии с военными нормами жизни; в конце войны не будет зрителей, которые продолжали бы следовать принципам мирной жизни. Все будет подчинено требованиям войны..." Американский милитаризм в его завершенной форме означал бы триумф военной философии во всех областях жизни и тем самым покорение военщиной всех прочих общественных институтов.
Вряд ли можно сомневаться, что за последние десять лет военные властители из Вашингтона вместе со своими друзьями из среды официальных руководителей государства и элиты из мира корпораций совершенно явно обнаружили милитаристские тенденции. Имеется ли в таком случае в высших кругах Америки "военная клика"? Те, что подвергали обсуждению это понятие (как это сделали недавно член Верховного суда Уильям Дуглас и генерал армии Омар Брэдли), толковали лишь о возросшем влиянии профессиональных военных. Вот почему их рассуждения в той мере, в какой они касаются состава элиты, не очень точны и обычно противоречат друг другу. Представление о существовании военной клики, если его раскрыть до конца, означает ведь не только усиление роли военных. Оно подразумевает также совпадение интересов и увязку целей всех тех, кто вершит дела не только в военной сфере, но и в сферах экономики и политики.
На вопрос о том, имеется ли ныне военная клика, мы отвечаем: да, военная клика имеется, но точнее было бы именовать ее властвующей элитой, ибо она состоит из людей, действующих не только в военной области, но и в области экономики и политики; интересы этих людей все больше и больше смыкаются. Чтобы постигнуть роль военных в этой властвующей элите, нам надлежит иметь ясное представление о роли, которую играют в ней руководители корпораций и политические деятели. И нам надлежит вдобавок разобраться в том, что происходит в политической жизни Америки.
<< Назад Вперёд>>
Просмотров: 2801