под. ред. С. Глушко.   За кулисами видимой власти

1. XVIII век

Первые достоверные свидетельства о распространении масонства в России относятся ко второй половине XVIII века, к более чем тридцатилетнему царствованию императрицы Екатерины II. Однако отдельные факты говорят о том, что многие иностранцы, поступавшие на русскую службу во второй четверти XVIII века, у себя на родине принадлежали к разным видам масонства. Это относится к выходцам из германских государств, прежде всего Пруссии, к англичанам, к шведам, многие из которых, попав в русский плен, оставались затем в России. Так проходило ознакомление представителей господствующего класса, дворянства, в Петербурге и Москве с масонской теорией и практикой того времени. Вторым путем вовлечения в масонство были поездки дворянской молодежи за границу для учебы. В изданиях английской масонской «Андерсоновой конституционной книги» 1723 и 1738 годов упоминаются отдельные масонские организации в России. В издании 1738 года сказано, что в 1732 году во времена «великого мастера» Ловелла отправлена была депутация в Россию к капитану Джону Филиту, который являлся «великим провинциальным мастером» лож английской системы. Но названа была в конституционной книге только одна ложа, под управлением лорда Джеймса Кейта. Имя Кейта упоминается в пятьдесят второй песне второго издания масонского песенника, относящегося к началу XIX века: «Кейт к россиянам прибег и усердьем воспаленный огнь священный здесь возжег». К данной песне сделано было примечание: «Сия песня пета в России, в царствование императрицы Елизаветы». А сорок вторая песня из первого издания песенника, относящегося к середине семидесятых годов XVIII века, представляет собой «транскрипцию» русскими буквами английской масонской песни (без перевода)1. Известно, что ложа под управлением Кейта собиралась в Петербурге в доме около Аничкова моста. В 1754 году шведская ложа «Трех львов» прислала в Россию свою конституцию системы «строгого наблюдения» за подписью «великого мастера» фон Бота. В царствование императрицы Елизаветы Петровны (1741 — 1761) были проведены две правительственные ревизии деятельности масонов. Первое расследование, проведенное А. И. Шуваловым в 1747 году, не дало никаких результатов. Второе, М. С. Олсуфьева, пришло к выводу, что «действия сих метров и гранметров непонятны и безрассудны суть».

Император Петр III сам был принят в масоны в 1762 году, построил для масонов дом на Сенной площади в Петербурге и насаждал масонские ложи в своей резиденции Ораниенбауме. Конец шестидесятых и начало семидесятых годов XVIII века были временем расцвета разных масонских систем в России. В ложи вступило значительное число видных вельмож, дворян как именитых, так и мелкопоместных, а также некоторое число разночинцев. Екатерина II после вступления на престол в 1768 году сразу же провела официальное расследование деятельности масонов, которым покровительствовал Петр III. Но не запретила ложи, ограничившись «идейной» борьбой с ними. В ряде своих произведений Екатерина высмеивала масонские ложи, мистицизм и маскарадную обрядность, их степени и звания, отдававшие детской игрой. Весьма едко она назвала их «противо-нелепыми обществами». Издавались книги, разоблачающие масонство. В качестве примера назовем перевод анонимного английского памфлета, напечатанного «с дозволения указного у Христофора Геннинга в Санкт-Петербурге 1784 года» под названием «Масон без маски или подлинные таинства масонские, изданные со многими подробностями точно и беспристрастно».

Вначале в России получила распространение английская масонская система, имевшая всего три степени: «ученика», «подмастерья» и «мастера». Дореволюционная исследовательница масонства Тира Соколовская считала, что первая правильная ложа по английской системе образовалась в России еще в 1731 году. Но впоследствии, по мере того как над английской системой появлялись более сложные надстройки шотландского и шведского обрядов и на Западе вводились новые масонские системы, в России начали пользоваться популярностью и развиваться более сложные масонские системы и ордена. Особенно это относилось к системе графа Сен-Мартена (мартинизм, мартинисты) и ордену «Золотой Розы и Креста» (розенкрейцеры). Расцвет всех видов масонства в России в XVIII веке приходится на конец 60-х годов. В 1792 году по указу Екатерины II масонские ложи в России были запрещены. Всё тогдашнее русское масонство имело тесные связи с заграничными масонами. 28 февраля 1772 года в Лондоне на собрании 84 английских лож И. II. Елагин2 был утвержден в звании «великого провинциального мастера» всех русских масонских лож, работавших по английскому обряду, в чем ему был выдан соответствующий диплом. Елагин выдал учредительные грамоты 20 ложам в России.

Одновременно делает большие успехи в России и только что возникшая (первый съезд проведен в Альтенбурге в 1764 году) масонская система строгого наблюдения или строгого послушания, особенно в ее модификациях шотландского и шведского обряда. Именно сюда относились общества розенкрейцеров и мартинистов. Вначале русские масоны этой системы находились в подчинении Швеции. В 1777 году шведский король Густав III прибыл в Петербург для свидания с Екатериной II. Так как он был главой шведской системы масонства, он был принят с большим почетом и русскими масонами. Только в 1782 году на Вильгельмбадском конвенте масонов систем строгого послушания Россия была выделена в самостоятельную «провинцию», не зависимую больше от Швеции, однако все прежние международные связи и вхождение в единую систему для этих масонов остались. В 1782 году по инициативе И. Г. Шварца (1751 — 1784 гг.) в Москве учреждается «орден златорозового креста», или розенкрейцеров, который набирался только из масонов высоких степеней. В него вошли многие представители масонства разных систем. Среди них были такие выдающиеся представители русской культуры, как издатель и журналист Н. И. Новиков, архитектор В. И. Баженов, многие представители знати, ученые и публицисты.

Основными предметами занятий в масонских ложах были «братские работы»: заслушивание теоретических докладов, их обсуждение, прием новых членов, избрание в высшие степени, торжественные и праздничные обеды и пр. Положениями масонского учения должны были руководствоваться масоны и в своей практической деятельности. При общем недостаточном уровне культуры и образования даже среди представителей господствующего класса того времени масонское учение с его таинствами и откровениями казалось привлекательным, более полно удовлетворяющим духовные запросы человека, чем материалистическое в основе учение французских просветителей (последние тоже в большинстве были масонами, но иной, французской системы). Кроме того, в обстановке самодержавия и полного запрета на открытую политическую деятельность масонство удовлетворяло и этой потребности, особенно представителей наиболее развитой части тогдашнего общества. Разумеется, русские масоны, включая Н. И. Новикова, были монархистами, а никак не республиканцами, но идеи просвещения народа, смягчения самодержавного гнета, даже принятия конституции были не чужды масонам, обсуждались на их собраниях и в масонской литературе. Поэтому даже в XVIII веке в русском масонстве прослеживались оба характерных направления: и мистически-консервативное, и политическое.

Это «демократическое» течение, скорее стремление к равенству, наряду с открытой политической деятельностью и было причиной запрещения масонства правительством Екатерины II. Русские масоны с сочувствием отнеслись к наследнику престола великому князю Павлу Петровичу, надеясь получить в его лице августейшего покровителя своему движению, подобно тому как Густав III был главой шведских масонов или ^лены прусского королевского дома возглавляли немецкое масонство. Павел с детства был окружен масонами. Им был его главный воспитатель и руководитель граф Н. И. Панин, его брат II. И. Панин. Среди других лиц, близких Павлу и Паниным, были масоны Т. И. Остервальд, дипломат и полководец князь Н. В. Репнин. После опалы Паниных масонское влияние на Павла оказывал молодой князь А. Б. Куракин, внук Панина. В 1772 году в возрасте 21 года Куракин был принят в петербургскую ложу ордена тамплиеров, подчиненную Англии. По некоторым иностранным источникам, сам Павел был принят в масоны в Вене в 1772 году во время заграничного путешествия. Другие источники указывают на то, что он был принят в масоны в Петербурге между 1777 и 1779 годом И. П. Елагиным в присутствии Панина. Вступление наследника в масонство усилило давно существовавший антагонизм между ним и матерью, а со стороны Екатерины II — подозрительность по отношению к политическим замыслам масонов.

Тесные общения между масонами всех степеней и систем Петербурга и Москвы продолжались на протяжении более чем десяти лет. По поручению Н. И. Новикова В. И. Баженов трижды ездил к Павлу из Москвы и передавал ему объемистые посылки с литературой (большей частью масонского содержания), напечатанной в Москве. Павел как будущий император и «отец» масонов прославлялся в рукописной и печатной масонской публицистике. Все это привело к тому, что примерно с 1785 года начинаются правительственные гонения прежде всего на московских розенкрейцеров и на Новикова как издателя. Безусловно, деятельность этого выдающегося просветителя и одного из первых русских интеллигентов нельзя целиком сводить к узким масонским рамкам. Количество напечатанных им книг огромно для того времени. Можно предположить, что оно приближалось к 100 тысячам экземпляров. Только малая часть их разошлась среди публики и народа, но замысел Новикова и сегодня поражает своей грандиозностью. Только после одного из обысков, после его ареста было обнаружено и сожжено свыше 18 тысяч экземпляров «вредных» книг, во время другого обыска еще несколько тысяч. И тем не менее чем дальше, тем больше мистицизм и приверженность масонскому оккультизму оказывали влияние на взгляды Новикова. Нельзя сбрасывать со счетов и тесные масонские связи Новикова, благодаря которым он добывал пожертвования от богатых масонов на продолжение своей издательской деятельности.

После начала Великой французской революции, многие деятели которой, как оказалось, были масонами, гонения на русских масонов, в частности на новиковский кружок, усилились. Павел стал всячески от них отмежевываться, опасаясь гнева матери. В 1792 году Новиков был арестован и заключен в Шлиссельбургскую крепость, подверглись преследованиям, разного вида карам и опале многие другие масоны, принадлежавшие к самым различным системам и ложам. В том же году деятельность лож в России была запрещена.

Что же было главным в преследованиях масонства со стороны Екатерины, что было главным в преследовании Н. И. Новикова: страх перед возможным заговором с целыо возведения на престол сына, аналогии с французской революцией, боязнь просвещения народа, подрыва авторитета главенствующей православной церкви? Чтобы дать возможность читателю составить собственное мнение, приведем краткий отрывок из обвинительных пунктов указа Екатерины II на имя князя А. А. Прозоровского от 1 августа 1792 года: «Первое. Они делали тайные сборища, имели в оных храмы, престолы, жертвенники, ужасные совершались там клятвы с целованием креста и евангелием, которыми обязывались и обманщики, и обманутые вечной верностью и повиновением ордену златорозового креста с тем, чтобы никому не открывать тайны ордена, и если бы правительство стало сего требовать, то, храня оную, претерпевать мучения и казни. Указания о сем, писанные рукою Новикова, служат к обличению их. Второе. Мимо законной богом учрежденной власти дерзнули они подчинить себя чертогу Брауншвейгскому, отдав себя в его покровительство и зависимость, потом к нему же относились с жалобами в принятом от правительства подозрении на сборища их и чинимых будто притеснениях. Третье. Имели они тайную переписку с принцем Гессенкассельским и с прусским министром Зёльнером, изобретенными ими шифрами и в такое еще время, когда берлинский двор оказывал нам в полной мере свое недоброхотство. Из посланных от них туда трех членов — двое и поныне там пребывают, подвергая общество свое заграничному управлению и нарушая через то долг законной присяги и верности подданства. Четвертое. Они употребляли разные способы, хотя вообще, к уловлению в свою секту известной по их бумагам особы, в сем уловлении, так как и в упомянутой переписке, Новиков сам признал себя преступником. Пятое. Издавали печатные у себя непозволенные, развращенные и противные закону православному книги и после двух сделанных запрещений осмелились еще продавать оные, для чего и завели тайную типографию. Новиков сам признал тут свое и сообщников своих преступление. Шестое. В уставе сборищ их, писанном рукою Новикова, значатся у них храмы, епархии, епископы, миропомазание и прочие установления и обряды, вне святой церкви непозволительные. Новиков утверждает, что в сборищах их оные в самом деле не существовали, а упоминаются только одною аллегорией для приобретения ордену их вящего уважения и повиновения, но сим самым доказываются коварство и обман, употребленные им с сообщниками для удобнейшего слабых умов поколебания и развращения. Впрочем, хотя
Новиков и не открыл еще сокровенных своих замыслов, но вышеупомянутые и собственно им признанные преступления столь важны, что по силе закона тягчайшей и нещадной подвергают его казни. Мы, однако ж, и в сем случае следуя сродному нам человеколюбию и оставляя ему время на принесение в своих злодеяниях покаяния, освободили его от оной и повелели запереть его на пятнадцать лет в Шлиссельбурге кую крепость». Последовательность выдвинутых обвинений и их содержание говорят сами за себя.

После смерти Екатерины II и вступления на престол императора Павла I Н. И. Новиков немедленно был освобожден. Но радость масонов в России была преждевременной. Хотя масонство и оставило свой след в душе нового императора и наложило отпечаток на образ его мыслей, он считал себя свободным от обязательств по отношению к ним, а переживания 1791 — 1792 годов, когда он должен был перед лицом матери отрекаться от причастности к «масонскому заговору», конечно, развили в Павле неприязнь к масонам. Приехав в Москву на коронацию, император повелел Маттеи, управляющему ложей «Три меча», созвать всех московских масонов и потребовал, чтобы они не собирались больше без его повеления. Таким образом, фактически запрет на масонскую деятельность был подтвержден. Ходячая молва приписывала убийство Павла I масонам за то, что он отступился от законов ордена и начал пренебрегать его членами. Но среди убийц Павла в 1801 году не было ни одного масона.

В настоящем сборнике публикуется отрывок из книги русского теоретика и пропагандиста марксизма в России Г. В. Плеханова «История русской общественной мысли», посвященный Н. И. Новикову. Яркий и самобытный мыслитель, журналист и писатель, в то же время один из виднейших русских масонов XVIII века, Николай Иванович Новиков (1744—1818) привлекает внимание историков русской литературы и общественного движения уже на протяжении двух веков. Напомним читателю, что Н. И. Новиков, дворянин по происхождению, родился в своем родовом имении, селе Тихвинском под Москвой. В 1755—1760 годах учился в гимназии при Московском университете, затем поступил на военную службу в Измайловский гвардейский полк в 1762 году. Через пять лет прикомандировывается в Комиссию для составления нового уложения, а после роспуска этой комиссии, в начале 1769 года, в возрасте 25 лет выходит в отставку. Еще в период службы в Измайловском полку Н. И. Новиков начинает интересоваться издательской деятельностью. 5 мая 1769 года он выпускает первый номер своего знаменитого журнала «Трутень».

Новиков последовательно издает журналы «Трутень», «Пустомеля», «Живописец», «Кошелек» (по 1774 год включительно). В этих журналах он бичует невежество и чванство родовитого дворянства, высказывает свои симпатии малочисленным пока представителям российского «третьего сословия», вступает в резкую полемику с журналом «Всякая всячина», издававшимся самой императрицей Екатериной II. В середине 70-х годов Н. И. Новиков издает много книг, в том числе такие, как «Опыт исторического словаря о российских писателях», «Древняя Российская Вивлиофика» и др. В это же время тридцатилетний Новиков становится масоном лож строгого послушания. В 1779 году он переезжает в Москву и продолжает там свою издательскую деятельность. С 1782 года вступает в общество розенкрейцеров, основанное И. Г. Шварцем. Масонская идеология оказала глубокое нравственное влияние на Н. И. Новикова и отразилась на направлении его издательской и журналистской деятельности. Именно этому периоду и посвящен публикуемый очерк Г. В. Плеханова. Автор показывает, как увлечения мистицизмом, масонской обрядностью и «тайными науками» вызвали духовный надлом в Н. И. Новикове, изгнали из его творчества радикальные и демократические направления и заменили их «кладбищенской», по выражению Плеханова, тематикой. Работу Г. В. Плеханова отличает острая наблюдательность, марксистский подход к творчеству Новикова и феномену масонства. Автор ведет полемику с современными ему литературоведами и историками общественной мысли (работа Плеханова писалась в 1915—1916 годах), что отразилось в научном аппарате статьи. Исследование Г. В. Плеханова помогает современному читателю сделать вывод о глубокой враждебности идеологии масонства материализму, марксизму, о пагубном влиянии ее на духовно-нравственный облик человека.

Следует добавить, что, вступив в масонскую ложу, Н. И. Новиков оказался вовлеченным и в политиканские расчеты российских масонов, поддерживал их со свойственной ему страстностью и увлеченностью, а в 1792 году сделан был правительством Екатерины II главной фигурой в преследовании масонства, своего рода «козлом отпущения», в то время как многие видные масоны, представители знати и родовитого дворянства, отделались незначительными наказаниями. Павел I освободил Новикова в 1796 году, но духовно Новиков был уже сломлен. Умер он в Тихвинском в 1818 году.

Здесь автор раздела делает отступление от текста своего основного повествования и предлагает читателю ознакомиться с отрывком из работы Г. В. Плеханова «История русской общественной мысли», посвященным //. И. Новикову. Приведенный ниже текст дается в сокращении. Он наглядно демонстрирует, насколько губительно сказалось на мировоззрении замечательного русского просветителя его обращение к масонству и мистицизму, когда он стал разделять образ мыслей российских розенкрейцеров.

Значительное место в работе Г. В. Плеханова занимает полемика с авторами исследований о И. И. Новикове второй половины XIX — начала XX века. В настоящей публикации подстрочные примечания статьи Г. В. Плеханова, содержащие эту полемику, ссылки на авторов исследований и отдельные аспекты полемики в интересах сокращения текста сняты. Желающие ознакомиться с ними могут обратиться к первой публикации данной работы Г. В. Плеханова.

Деятельность Н. И. Новикова

...Когда русский человек XVIII столетия, испытавший страх перед безбожным «вольтерьянством», становился мистиком, он не вступал в резкое противоречие с самим собою. Мистика была только последним шагом в том направлении, которого такой человек держался и раньше. Но пока этот шаг не был сделан, у человека, испуганного «вольтерьянством», все-таки оставалась логическая и психологическая возможность интересоваться такими общественными задачами, которые не имеют значения с точки зрения последовательного мистика. Утрата интереса к таким задачам может быть названа перерывом в ходе развития противника «вольтерьянских» идей. И вот такой-то перерыв и наблюдается у Новикова.



1Масонские песни. Из собрания Н. П. Лихачева. Библиотека Ленинградского отделения Института истории СССР АН СССР, с. 66 (второго издания) и 56—58 (первого издания).
2Елагин Иван Перфильевич (1725—1794) — широко образованный представитель русской дворянской интеллигенции XVIII века, сенатор, управляющий петербургскими театрами, поэт, писатель и переводчик с французского, академик Российской академии, масон с начала семидесятых годов. Новиков издавал его в 1784—1785 годах.

<< Назад   Вперёд>>  
Просмотров: 3194


Возможно, Вам будут интересны эти книги: